! Добро пожаловать в
Сегодня Марта 28, 2024, 14:08:38

Автор Тема: Trench magic  (Прочитано 5966 раз)

0 Жителей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Trench magic
« : Ноября 07, 2011, 08:22:12 »
Я тут подумал... И решил: фэнтези сейчас пишут много, пишут запоями и обо всем. А вот кто в этом разнообразии видел фэнтези по первой мировой? А?! Ну вот, я  том же. А чем по вашему Первая Мировая война отличается от раннего средневековья? Сказок меньше? Да траншейных баек и легенд хватает.... А может чувства не те: проза кругом? Да вот нет же: суеверия в неразрешенной ситуации скажем "лотереи" по имени артобстрел, или атака, или сидение под каким другим огнем растут как грибы по весне. А ведь Первая Мировая считается изломной джентельменской войной, стычкой прошлого и современного, традиции и технологии посему такие явления как глубокая религиозность этой эпохе присуще.... Так в чем же дело, господа? Отчего бы и не быть магии, мистике, всяким там фэнтезюшным преувеличениям сущность человеческой души отображающим и волшебству в траншеях такими же естественными же естественной, какой оно было бы в тех самых замках или всяким там древних академиях древних...
Короче говоря, сегодня вечером еду в творческую коммандировку в Москву. По дороге в виде "отдохновения от Романа" расслаблюсь и постараюсь наваять что то в стиле мистического фэнтези на тему ПМВ. Вот вам и новый поджанр: Трэнч Меджик....
Эх, люблю новые поджанры Фэнтези. Ведь потенциаль сего жанра видется мне далеко не исчерпаным ;-)))).   

Отдельное спасибо гильдмастеру Литературной Гильдии, Tirex за пинок и вдохновение.
« Последнее редактирование: Ноября 12, 2011, 14:41:35 от Tirex »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Трэнч меджик
« Ответ #1 : Ноября 08, 2011, 20:18:10 »
И так - Повесть! Не удивляйтесь - названия пока нет. Работаю постепенно, так что выкладывать буду частями.


*****************************************************
« Последнее редактирование: Ноября 08, 2011, 20:21:37 от Celeriomir »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Трэнч меджик
« Ответ #2 : Ноября 08, 2011, 20:19:21 »



«Мертвецкие болота и окрестности Мораннона многим обязаны северной Франции после битвы при Сомме»
Дж. Рональд Руэл Толкиен. Из личной корреспонденции.

«Звезды превратились в видения - в образы божественного величия - в хранителей мира и покоя превыше власти ничтожного и жалкого безумия. По крайней мере они переживут войну и останутся прекрасными».
Офицер Марк Седьмой. «Траншейные грезы».

«Я был на той войне. И она меня никогда не забудет».
Офицер Томас мак Дугл.


Пролог

Эта история началась в далеком тысяча девятьсот пятидесятом году…. Простите старика за своенравность, но я ставлю эту дату потому, что тогда история началась лично для меня. И хотя события о которых пойдет речь имели место быть в годы давно забытой Первой Мировой войны, позволю себе сознательную наглость и настою: история эта началась именно в пятидесятом. Точнее – в августе пятидесятого года, когда я, будучи  еще ассистентом кафедры археологии Бристольского Университета, был откомандирован на остров Ланди, дабы провести там археологическую разведку.
Этот богом забытый островок ютился в восьми милях от деревушки Тичберри,  что на северном побережье Корнуолла, прямо посреди Кельтского моря. Ланди достаточно хорошо виден с берега, откуда, признаться, очень похож на пригоревший блин. Когда я стоял на вершине Тичберрийского маяка и ждал, когда же закончится треклятый шторм и меня смогут доставить  катером на остров, сердце мое наполнялось сладостным ожиданием. Легендарный Ланди! Несправедливой забытый оплот нашего язычества! Последняя крепость друидов, где, по легенде, они с остатками верных древним обычаям альбов, приняли свой последний бой против легионов Рима.
Как раз эту легенду мне и предстояло подтвердить. Но какое же разочарование ждало меня по прибытию на остров! Вместо описанной в воспоминаниях римского военачальника священной рощи, я увидел голый, камянистый, продуваемый всеми ветрами островок. Кроме того, почва, а так же характер выхода материка не оставляли сомнений: на острове нет ничего, что описано в легенде про друидов! Это я понял сразу, едва ступил на хлипкий причал и прошелся по узкой тропинке до дома где жил местный староста. Но уж если я приехал, следовало хотя бы осмотреть весь Ланди. Тем более он показался мне не таким уж большим.
Кроме старой церквушки святой Марии да дюжины разбросанных по всему острову домишек на Ланди не было ничего примечательного. Единственно, что меня увлекло по юности: это высокий изрезанный настоящими фьордами берег. Смею заметить - достаточно живописный. Потратив на прогулку весь день я окончательно утвердился в уверенности, что на острове копать нечего. Единственным напоминанием о сражении (очень недавнем, - Второй Мировой) были обломки Хенкеля сто одиннадцатого, разбросанные по всему Ланди.
И лишь вечером произошло то, что как оказалось, с лихвой компенсировало провал этой археологический разведки.
Я сидел в местном трактире за кружкой теплого Гиннеса с мятой. То был даже не трактир, а небольшой домик где местные жители собирались вечерами дабы обмолвится парой словечек да рассказать нехитрые местные новости. На стене, как раз напротив среза старой лодки что составляла импровизированный прилавок, висела старинная свадебная фотография. На той фотографии красовалась размашистым почерком дата: 1918 г. Когда я поинтересовался  у старосты, который был трактирщиком по совместительству, кто изображен на карточке, тот уклончиво ответил: «самая счастливая пара во всем мире, сэр». Дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Но когда я уже собрался идти спать в отведенную мне комнату, староста бросил мне в след, лукаво улыбаясь: «Это офицер Томас мк Дугл. Самый великий из английских офицеров первой Мировой войны!». Тогда я не придал этим словам особого значения. Но прошло несколько лет, и если мне не изменяет память, в тысяча девятьсот пятьдесят втором, во время работы над диссертацией, мне в руки попал странный документ. Он был странным еще и потому, что касался офицерского состава английской армии, участвовавших в битве при Сомме, а ведь работа моя затрагивала проблемы английского эпоса, далеко до Первой Мировой!
Я уж собирался вернуть листок в библиотеку, как увидел  среди списка шотландских фамилий знакомое: Томас Артур мк Дугл, офицер 13-го Ланкширского полка. Может быть, я бы и отмахнулся от этого факта как от некого наваждения, но лукавая улыбка старосты внезапно вспыхнула в моей памяти подобно вещей звезде. И словно поддавшись некому мистическому зову, я забыл про покой.
На протяжении двух лет, пустив на самотек работу в университете и едва не завалив диссертацию, я вылавливал обрывочные сведенья о Томе мк Дугле в военных архивах по всей Англии.  И чем дальше я зарывался в бумаги, тем призрачнее становился образ этого человека. В какой то момент он начал казаться мне призраком, мифом, плодом воображения ветеранов, чей разум был растерзан непрерывным огнем кайзеровской артиллерии. Удивительнее всего было то, что битвы на Сомме Том фигурирует в документах как ничем не примечательный офицер и потомственный дворянин кор. Шотландии. А вот после Соммы начинается нечто неладное. Ни единого официального документа, одни лишь свидетельства солдат, рапорты наблюдателей да выписки из медицинских «опросников» психиатрических учреждений, которые полнились ветеранами той страшной войны по ее окончанию.
Спустя два года мытарств по архивам я был волен уже сделать вывод, что Том просто погиб на Сомме, и по неведомой причине был легендаризирован в «траншейном фольклоре» британских солдат как архетип великого героя и фицера, который «возникает» в самые жаркие моменты военных действий. А то самое фото на стене трактира Ланди – простая ошибка. Так было, и в пятьдесят пятом я уж думал было остепениться и наконец, вновь вплотную заняться темой эпоса, как мне пришло письмо. Это было информирование из Лондонской Национальной библиотеки, на которое я ранее подписался, в надежде что что-то найдется по Тому. И нашлось. Его дневник. Но что более всего меня шокировало, так это датировка этого дневника: 1915-1919 г.г. Нечего и говорить, - я сразу собрал вещи и первым же поездом отбыл в столицу.
Описывать то что происходило со мной, моим сознанием и мировоззрением во время работы над дневником я намеренно не буду, ибо это во первых есть тема для отдельных полновесных мемуаров, а во вторых помешает мне перейти к самой истории. Могу лишь сказать: то, что я прочитал никоем образом не вязалось с тем, что я знал о той далекой войне. И я посчитал бы этот дневник не более чем чьей-то дурацкой шуткой, если бы не поразительные совпадения с байками ветеранов и безумцев, о которых я уже говорил. 
По своей сути большая часть изложенного в дневнике – чистейшей воды сказка! С определенного момента в дневнике полностью исчезают даты и начинается такое, о чем не говорят даже самые затейливые из выдумщиков, а уж их в Англии хватает.
Но эти, простите, «сказки» и лишили меня сна. Несколько лет подряд я как и раньше колесил по стране, плевал на университетскую карьеру и порядком подпортил свою репутацию, сопоставляя указанные в дневнике события с реалиями той далекой и страшной войны. За время работы в архивах я признаюсь, стал очень неплохим специалистом по Первой Мировой, и стало уж подумывать о полномасштабной научной работе с громогласным заголовком вроде «Миф о Томе, или траншейная сказка». Но в конце концов, обдумывая название я понял: поскольку история Тома мк Дугла, то и написана она должна быть языком сказочным. Не сухим академическим изложением, которое скорее убьет ее, чем подарит миру.
И пусть меня после этого возненавидит все научное сообщество Англии, а то даже и всего мира, мне не привыкать. И хотя я не имел ранее опыта сложения сказочных текстов, и история моя от того может быть весьма корявой, но все равно пойду на это ибо вижу в сим естественную необходимость.

Сэр Гилсон Смит
Профессор археологии Бристольского Университета
 Лондон, 2 августа 1964 г.           
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Трэнч меджик
« Ответ #3 : Ноября 09, 2011, 14:50:11 »
Глава первая
Волшебное покрывало


Том был мальчиком необычным. Ну конечно, скажете вы, как можно быть обычным если ты сын барона мк Дугла, и наследник одного из самых знаменитых и легендарных кланов Шотландии? Конечно, вы будете правы. Но я говорю о его личных качествах, которые могли выделить его среди множества других мальчиков, если забыть об их происхождении. Том рос в небольшой деревушке вблизи Холлоу-Хилл, что в центральной Шотландии. Отец его был бесконечно занят и сын его почти не видел, мать же была из породы тех светских львиц, которые деторождение воспринимают исключительно как долг перед фамилией, однажды выполнив который можно не утруждать себя дальнейшими повинностями вроде пеленок, кормления и упаси Господь – воспитания. Потому мальчиком занималась исключительно прислуга: два рыжебородых добродушных конюха, толстенькая кухарка по прозвищу Маргарет и вечно хмурый седобородый мк Фармли. Мальчик почти никогда не покидал родового поместья, так что это была пожалуй его единственная компания. И мальчик совершенно ни о чем не жалел, ведь это пожалуй были самые расчудесные люди на белом свете: Маргарет готовила самые вкусные блюда во всей Северной Британии, конюхи умели рассказывать самые веселые и задорные истории из тех что знал маленький Том, а ведь смышленый мальчик рано научился читать и прочел не одну книгу легенд и сказок. А вот бородатый неторопливый мк Фармли был самым таинственным человеком и пожалуй самым мудрым из всех. 
Мужчины рода мк Фармли уже не одно поколение служили мк Дуглам дворецкими, и седобородый старик не был тому исключением. Тетушка Маргарет так говорила: «ты не глади что он всегда такой хмурый; наш Фармли успел повоевать в страшной войне с бурами, и даже бывал в Индии где сражался с жестокими повстанцами, и то что он увидел сделоло его таким; но ты с ним поговори, он человек умный, многое сможет рассказать…».
Эти слова кухарки зажгли в воображении мальчика целый фейерверк. Роясь в отцовской библиотеке в поисках каких либо книг про те войны, он рисовал себе доблестных буров как грозных воинов, закованных в черные доспехи. Не найдя ничего про их внешний вид и вооружение, он снабдил их огромными луками а затем принялся представлять как мк Фармли сражается с ними, используя свою короткую винтовку исключительно в рукопашной.  А потом ему представлялись картины жаркой Индии. В книгах об этой стране было гораздо больше, да к тому же они полнились цветными и черно-белыми картинками, так что представлять было куда проще. Вооруженные диковинным оружием индийские воины шли в атаку крича и улюлюках, размахивая своими кривыми саблями, блестящими щитами и палили в воздух из богатых мушкетов, а Фармли гордо возвышался на стене английского форта, и потому ни один индус не решался пойти на приступ….
Старик же почти никогда ничего не рассказывал о тех войнах, вот и доводилось спасаться фантазиями. Не то чтобы он вообще ничего не рассказывал. Просто говорил он в основном о старинных преданиях связанных с родом мк Дуглов, а так же, долгими вечерами любил рассказывать про войны древности, которые шли меж кланами. Те истории были очень странными. Том постоянно ломал голову, кто же в них хороший, а кто плохой, но так уж получалось что ни хороших ни плохих сторон в тех древних войнах не было. Конечно, были мерзавцы, подлецы и были настоящие герои, но мальчик так и не смог для себя уяснить, какие же кланы следует считать кланами зла, а какие – добра. Старик же ворчаливо отвечал: шотландцы воевали друг с другом, потому что так было заведено с древнейших времен, и не нам решать почему. Мальчик этих слов не понял, но решил для себя что в них сокрыта какая-то бесконечно великая мудрость, которую ему, пожалуй, понять так никогда и не удастся.
Как то раз, сидя в отцовской библиотеке, том нашел весьма странную книгу. В ней говорилось о его родном клане и древней легенде, которая была с ним связана. То была легенда про девушку волшебного народца Фейри. Она влюбилась в юношу из рода мк Дугл, а Король Холмов сурово запретил им встречаться. Но любовь юноши и девушки-фейри была так сильна, что даже суровый король не смог ей перечить и повелел: они смогут быть в месте и он отпустит ее жить к людям вместе со своим возлюбленным, но лишь на год. Счастливая пара не думала про будущее и проводила каждый день так, словно он – последний. Спустя девять месяцев у них родился мальчик. А потом настало время расставаться. Девушка-фейри оставила сына с любимым, но перед тем как навеки вернуться в холмы, сказала: следи лишь, чтобы ребенок не плакал. Но прошло несколько лет, погоревав о вечном расставании с возлюбленной, молодой мк Дугл отправился с кланом на войну и одержал великую победу. В честь этого в замке закатили роскошный пир. Все пили, веселились и поздравляли героя. За сыном тем временем никто не приглядывал, мальчик остался один и расплакался. На крик никто не отзывался, и из черной как сажа, ночи явилась его мать Она успокоила мальчика и укутала его в волшебное одеяло.
Праздник утих. Герой явился к сыну и увидел его мерно спящим на покрывале. Этой же ночью мк Дуглу был сон: его жена явилась к нему, укоряла за то что оставил сына, но потом смягчилась. И рассказала она, что то ничем не примечательное одеяло в действительности - волшебный плащ Фейри. И если клану мк Дугл когда-нибудь будет угрожать страшная опасность, пусть он махнет этим плащом, и все будет хорошо. Но на последок, сказала: фейри смогут помочь смертным лишь трижды, и мк Дуглу стоит трижды подумать прежде чем махать плащом.
- Да да, Томас, - старик всегда называл мальчика уважительно, как взрослого, - Я могу поручится, покрывало существует и я его видел своими глазами! Предание гласит, что его использовали лишь дважды. Первый раз когда тому самому мк Дуглу пришлось туго. Его воинов окружили вражеские кланы, когда он преодолевал горный перевал. Не находя другой возможности к спасению, он махнул плащаницей и явилось волшебное воинство. Фейри в три секунды повергли его противников. Второй раз случился спустя много веков, когда Шотландия восстала против английского трона.  Была страшная битва, войска шотландцев были наголову разбиты и окружены. Один из солдат что принадлежал вашей семье взял с собой эту плащаницу думая что она – всего лишь старое одеяло. А когда шотландцев окружили, выхватил ее чтобы перевязать раненного друга. На остатки повстанческой армии тут е упал густой туман, и сколько бы красные мундиры не прочесывали местность, никого не нашли. С тех пор плащаницу никто не видел.
- Но Фармли! – Возмутился Том, - Ты же говорил, что видел ее! 
- Да, говорил, - старик нахмурился и потер шею; он так делал лишь когда был зол или чем-то недоволен, - Но это случилось при странных обстоятельствах. В ту пору я воевал в Индии….
Глаза Тома загорелись: неужели сейчас дворецкий расскажет ему о настоящих сражениях?!
- …говорить об этом я не люблю. Но скажем так. Был жестокий бой, нас окружили. Что-то разорвалось у меня за спиной, я упал, пытался встать и что-то нащупал рукой. Открыл глаза, а передо мной лежит распростертое покрывало. Старое такое, потертое и выцветшее, точно передник у Маргарет. Я сперва не удивился. А потом, поди в тот же миг, противники наши ни с того ни с сего возьми и отступи! Непонятно почему, мы были у них как на ладони и они спокойно могли всех перебить…. А покрывала того я потом не нашел. Думал что привиделось, но как легенду эту вспомнил, сразу все понял. Вот так вот, сэр Томас.
Старик больше никогда не возвращался к истории о покрывале, и сколько Том не пытался засыпать его вопросами, тот попросту ничего не отвечал или переводил тему. В конце концов Тому это надоело, и он от него отстал.
Прошли годы, и настала пора Тому ехать учиться. Как всякий благовидный юноша из рода мк Дуглов, Том должен был связать свою жизнь с воинской службой, чему право был  очень рад. Отец и мать так и не удосужились приехать, чтобы проводить сына, но Том не обижался. Тем более что отец прислал ему красочную открытку с коротким очерком о долге английского дворянина и чести семьи. Провожали его друзья детства:  конюхи на прощание спели ему «Красавцу Молли», на что тут же получили по подзатыльнику от тетушки Маргарет. Добродушная кухарка без лишних слов вручила обескураженному Томасу вязку пирожков, вкуснее которых не пекли во всей Северной Британии, и тут же отвернулась, чтобы мальчик не видел ее прощальных слез. Последним к нему подошел седобородый мк Финли. Он потрепал парня по плечу, внимательно поглядел ему в глаза, и внезапно произнес:
- Помнишь то покрывало? Им ведь пользовались только два раза. Тогда ведь, на горной дороге в Индии я ею не махал. Все произошло само собой, так что….
Он многозначительно потряс курительной трубкой, на что Томас удивлено поднял бровь.
- Я уже и забыл….
- Не забывай мальчик! – мгновенно нахмурился дворецкий, - Ты мк Дугл, а это гораздо больше, чем славный род и благородная кровь. Придет время, и ты поймешь. А сейчас езжай. И надери задницу этой треклятой черной курице!
Последних слов дворецкого Томас не понял вообще. И не удивительно, ведь он жил в родовом поместье, вдали от слухов и новостей. И лишь по прибытию в Ланкшир, где располагалась тренировочная база британских войск, он узнал что грядет война с кайзером. Все только о том и говорили, мол война будет быстрой и победоносной, мол незачем все затягивать и только разразиться конфликт, уже спустя несколько месяцев они пройдут победным маршем по улицам Берлина как сорок лет назад немцы маршировали по Парижу.
Слушая это, Томас испытал двоякие чувства. С одной стороны он много читал про немцев в исторических книгах и знал: это храбрый и упрямый народ, и они просто так не сдадутся. Но с другой стороны он пришел в армию не для того чтобы просто маршировать по плацу, и если ему доведется повоевать, будет очень даже неплохо.
В первую проведенную в лагере ночь ему долго не спалось. Он все думал о последних словах дворецкого, о грядущей войне и о волшебном покрывале. Из истории  мк Финли выходило, что появляется покрывало только тогда, когда мк Дуглу грозит смертельная опасность…. Но ведь мк Финли не мк Дугл? Томас тут же отбросил глупую мысль – мк Финли испокон веков были вассалами и слугами его рода, так что явление покрывала фейри достойному слуге не является чем-то из ряда вон. Том улыбнулся, погуще заворачиваясь в тощее солдатское одеяло, -  значит, даже случись война, с ним все будет хорошо.                                 
« Последнее редактирование: Ноября 09, 2011, 19:10:11 от Celeriomir »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #4 : Декабря 02, 2011, 22:13:08 »
Я запутался.... Ведь знаю, что будет дальше, знаю как поведут себя персонажи, кем они будут и что стоит за всей этой историей. Но не могу.... Не могу это написать.
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Bohemienne

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 776
  • Спасибок получено: 149
  • Бункерный поэт
    • Просмотр профиля
Re: Trench magic
« Ответ #5 : Декабря 06, 2011, 22:38:06 »
А если мы будем молиться всем богам?
Никаких уроборосов в нашем серпентарии! (с) не мое
Найдено множество останков быдлозавров. Но все они очень плохо сохранились. (с) тест на логику

Оффлайн Tirex

  • Графиня Терронская
  • Хранитель Замка
  • Активность: 0%
  • Сообщений: 3141
  • Спасибок получено: 98
  • Подпись под аватаром
    • Просмотр профиля
Re: Trench magic
« Ответ #6 : Декабря 08, 2011, 15:31:56 »
Ты всё сможешь, я знаю. И все это знают.
Да где ж твое что, раз знаешь - как? Алхимик, где ж твое золото?
(с) Марина Цветаева. Поэт о критике

«Случайно запевший театральный пожарный критике не подлежит»
В.Шкловский

Оффлайн Кай Лерэйн

  • Герцог Терронский
  • Магистр
  • Мэр города
  • Активность: 0%
  • Сообщений: 4408
  • Спасибок получено: 294
    • Просмотр профиля
Re: Trench magic
« Ответ #7 : Декабря 08, 2011, 16:18:04 »
У всех бывают творческие затыки. Пройдет :)

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #8 : Декабря 09, 2011, 00:10:20 »
Я... Опять пишу. Ждите третьей главы уже совсем скоро.
 *ROFL*
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #9 : Декабря 09, 2011, 00:32:41 »
А точнее - вот кусок. потом заменю на целый))).


Глава вторая
Новое время

Ланкшир спал. В казарме раздавалось лишь дружеское сопение, и только Том буравил потолок невидящим взглядом. Его мучили мрачные мысли.
Почему сержант Финиган такой злой жестокий, а порой и несправедливый? Почему высшие чины смотрят на новобранцев как на отбросы, ведь они тоже когда-то были такими же новобранцами? И почему спустя два месяца этой самой, как любил повторять истеричный Финиган: «интенсивной подготовки» они до сих пор не держали в руках винтовку?
Вопросы, вопросы, одни вопросы. Они не покидали Тома даже после многотрудного дня проклятущей «интенсивной подготовки» Финигана…. Вонючки Финигана.
Умытая вечерним дождем луна и узловатые вязы бросали на потолок кустистые тени. А седой горный ветер двигал их, нашептывая свои страшные истории.
Том поежился. От старых друзей-конюшных он слышал эпитеты и пообидней, но сам их никогда не использовал. Считал это нечестным по отношению к другим людям. А вот теперь произошло нечто неслыханное, - он кого-то вонючкой обозвал! Пусть даже Финигана. Старику ветру это явно не по нраву.
- Том….
Юноша вздрогнул. Но ветер за окнами казармы и вязы на беленом потолке были не причем. Говорил его товарищ Сэм…. Сэм, этот, в общем, фамилия у него странная, валлийская. Просто Добряк Сэм.
Том улыбнулся и повернулся к товарищу. Круглые заспанные глаза валлийца даже в темноте сверкали привычной простоватой наивностью, от чего Том улыбнулся еще шире.
- Ты не спишь, сэр Том? А я сплю. Так устал за сегодня, Фармли с каждым днем все сильнее бесится. Лемб с кухни говорил, что этио он не спроста. Так что ты на него не сердись, Том. Я вот стараюсь не сердится, грех на душу нельзя бра-а-ть.
Сэм сладко зевнул и грузно опрокинулся на спину. Он был полным простаком из Уэльса, а таких офицеры не особо жаловали. В то время как «прирожденные командиры» вроде его, сэра Томаса, могли позволить себе полуденный чай и «вечерний моцион в деревню», такие как Сэм до третьего пота стирали по плацу ботинки. Да еще при полной выкладке: как полагается британскому солдату, тяжелый лом и двадцать килограмм родимых шотландских булыжников в сумке. И все во имя империи….
Правда Том все никак не мог понять, как может помочь империи перетаскивание камней с ломом, и еще больше не мог понять как этой самой империи помогают его полуденные чаи и вечерние моционы, и все эти странные занятия по тактике и уроки по мозгодробильной «машинной чечетке», с помощью которой каким то волшебным образом можно сообщать целые слова и предложения…. В общем, в учебном лагере было еще целая уйма непонятных, и по мнению Тома  бессмысленных вещей, но в одном он пока вообще не сомневался – Сэм ему нравиться. И все эти его разговоры ни о чем, описывание деревьев что росли в саду у старого домика его родителей, и об огородике за этим домом, о прудике за этим самым огородиком и про еще десяток разных вещей разбросанных вокруг этого дома которые до армии заменяли Сэму целый мир и….  В общем, у них было много чего общего. И Томаса совершенно не волновало, что за общение с простолюдином его презирает половина дворянского состава курсантов. Вторая половина попросту старается не замечать или вообще…. Для Для Тома все их насмешки или равнодушие не играло никакой роли, ведь все они, - эти сэры, пэры и прочие «прирожденные командиры» были еще более странные чем даже самые странные из всех занятий: уроки по флажковой азбуке.
Поэтому Том общался только с самым нормальным из всех курсантов, - Сэмом.
- Сэм, ты спишь?
Тот громко всхрапнул и открыл глаза.
- Нет, сэр Томас…. Не сплю. Я никогда не сплю, сэр Томас. Дедушка говорил что настоящий британец никогда не спит, он выжидает.
Том Рассмеялся.
- Но ты же Валлиец?
- Да. Но дедушка старый, ему виднее.
Том невольно вспомнил мк Кинли. И его последнее напутствие.
- Сэм, ты говорил что Фармли не просто так звереет. Так с чего же он такой злой?
- Так война же скоро, - сквозь сладкий зёв промычал валлиец, - Кайзер черный, мы белые. Воевать будем.
Том многозначительно хмыкнул. Тени вязов на потолке совсем разошлись – ветер усиливался.
А на следующий день объявили о смерти какого-то там эрцгерцога. Благородные курсанты по этому поводу закатили шумный праздник. Со стороны офицерского клуба доносились еще более задорные звуки а Сэм вдруг совсем потух. Он всегда был такой улыбчивый, а в тот вечер ходил с таким лицом, как будто убили не какого-то там немца, а его родственника.
- Что с тобой? – все-таки осмелился завести неудобный разговор Том, когда они остались одни в казарме.
Но тот лишь плотнее сжал губы и уставился на грязные носки своих истоптанных ботинок. Прошло несколько неловких минут абсолютного молчания, Сэм усердно сопел и Тому вдруг стало так неловко, что он уже хотел завести отстраненную беседу о том, с чего это Фармли так резко подобрел, как:
- Его убили, понимаешь. А он был самым добрым в австрии. Войны меньше всех хотел.
Сэм вдруг поглядел на Томаса, но вместо привычного простоватого взгляда это был пронзительный и удивительно серьезный взор человека, который понял все или почти все. Тому стало не по себе.
- Это будет страшная война, Том, - валлиец был таким серьезным, что даже забыл привычную приставку «сэр», - Мне дедушка рассказывал, как он воевал. А он с бурами воевал. И это была страшная война, Том. Новое оружие….
Голос Сэма неожиданно дрогнул и сорвался.
- Все эти фабрики, заводы, грязная вода и клубы дыма что застилают свет солнца. Я видел это во сне, я слышал об этом. Немцы готовятся к войне изо всех сил, не покладая рук, не жалея ни природы ни денег. Говорят они даже свой легендарный Тевтобургский лес начали вырубывать, лишь бы заводы новые построить и наделать еще больше пушек и снарядов. Том. Это будет очень страшная война, буры то были просто повстанцами, а это....
- Империя, Сэм, - неожиданно закончил Том за друга, - такая же как и мы.
- Вы правы, сэр Томас. Лондон тоже весь в дыму. Я там бывал однажды, папа на рождество нас повез, на хрустальный дворец посмотреть. Это здание такое, недавно построили. Из стекла все. Сказочное такое, но стекло его все в саже. Отмывать уже устали, бессмысленно, сотни труб и все дымят, дымят…. Вокруг Лондона на лигу ни одного леса не осталось. Такие же и мы. К войне готовимся.
В эту ночь Томас так и не смог заснуть. Сэм был прав. По дороге в учебный лагерь он ехал на поезде. По дороге ему мерещилось что едет он в чреве страшного стального дракона, и от этих мыслей его выворачивало едва ли не на каждой миле. А все эти заводы, империи и война…. Теперь даже мысли о волшебном покрывале не спасали от чувства беспокойства. Куда древней магии против мощи стальных машин.
Перед самым рассветом он сел писать письмо отцу. Впервые за все годы он изложил родителю все свои тревоги и опасения, не страшась ни слов, ни выражений. И отправил его едва только открылось полковая станция связи.     
« Последнее редактирование: Декабря 09, 2011, 00:35:43 от Celeriomir »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Tirex

  • Графиня Терронская
  • Хранитель Замка
  • Активность: 0%
  • Сообщений: 3141
  • Спасибок получено: 98
  • Подпись под аватаром
    • Просмотр профиля
Re: Trench magic
« Ответ #10 : Декабря 09, 2011, 09:47:48 »
Ура!!! Да здравствуют литераторы! Ещё!!
Да где ж твое что, раз знаешь - как? Алхимик, где ж твое золото?
(с) Марина Цветаева. Поэт о критике

«Случайно запевший театральный пожарный критике не подлежит»
В.Шкловский

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #11 : Декабря 12, 2011, 14:34:35 »
Глава третья
Война
 
           
  Стальной динамик на вышке надсадно хрипел. После особенно громкого гимна Британской Империи и торжественных слов диктора, сипловатый голос короля Георга Пятого объявил Германии войну. Том ему не поверил. То же самое провопил Финиган, обильно исходя слюной на переднюю шеренгу общего построения. Том и ему не поверил.  Но когда из штабной виллы на плац степенно прошествовал командующий военным округом, и спокойным будничным тоном прорычал:
- Господа, поздр-равляю. Все было не зря. Мы воюем.
Затем он кашлянул, принял из рук адъютанта уже раскуренную трубку, затянулся, смачно сплюнул на сверкающие сапоги Финигана, и добавил:
- С немцами, австрийцами, и прочими турецкими изуверами. Противник достойный. Это будет блестящая. Хор-рошая война. Еще раз поздравляю.
А потом добавил адъютант:
- Да здравствует Империя!
И все закричали так громко, как их учили кричать в таких случаях. А потом снова заговорил генерал. Он пока все кричали, успел выкурить и вытряхнуть трубку. 
- Господа офицеры, в лагере объявляется особое положение. До последующих инструкций из штаба. Командирам подразделений, пр-ринять командование.
И вот ему Том поверил. Во-первых потому, что вся эта сцена была похожа на настоящее объявление войны: генерал важный, церемония, никаких стальных громыхалок и слюны на кителе. А еще потому, что для них война началась сразу после этого….
Если раньше Финиган был просто вонючкой, то теперь он стал настоящим смердяком. Лейтенант вопил в два раза громче и колотил всех в два раза больнее.  К концу он даже свою трость поломал, от чего стал, пожалуй, самым злым человеком на свете! От этих воплей капралы бегали так быстро, что едва не теряли свои фуражки. Солдатам же казалось, что от трения их ботинок земной шар начинает подтормаживать и от этого день упорно не желает кончаться. И не смотря на все эти их сверхвозможные усилия, Финиган корчил недовольные гримасы и проклинал их «жалкие» потуги именем Люцифера, Кайзера, Габсбургов и ирландских лепреконов попеременно. И было бы конечно смешно, если бы не тот акт что Финиган был урожденным ирландцем и такими вещами как проклятья шутить не любил.
К концу этого безумного жуткого, усталого, нескончаемого и еще невесть какого разбитого дня в голове у Тома не осталось ни одной мысли. Когда в лагере трубили нетрадиционно – поздний и сказочно-долгожданный отбой, Сэм заговорил. Этому факту Том весьма удивился, ведь у него сил оставалось лишь на то чтобы закрыть веки и забыться забытьем, которое по задумке должно было спасти его от ломоты в перетруженном теле, а Сэм еще и говорить мог, шевелить губами, строить фразы….
- Я знаю с чего Финиган нас изводит. Как дед мне рассказывал,  опытный офицер так доведет солдата, что тот уже рад будет умереть за родину, лишь бы был повод полежать.
Неожиданно для себя, у Тома нашлись силы на ответную реплику:
- Так…, нас что? На смерть тренируют? Генерал же говорил, это для нашего блага, чтоб мы выживали….
- Нет Том, - теперь голос Сэма звучал так мрачно, что казалось, доносился из какого-то древнего склепа, - Это раньше. Рыцари, доблесть,  мечи и доспехи. А сейчас пушки и эти, потом…, картечницы, митральезы…, а вот, вспомнил! – пу-ле-мё-ты. И то чему нас тут учат….
Сэм недовольно заворочался от усталости путаясь в одеяле, повернулся к Тому. По его валлийскому лицу ползли страшные тени ночных деревьев….
- Понимаешь, раньше всего этого не было. Дед говорил, что стреляли тогда редко. А сейчас. Сам видел как Финиган бочку с водой из этого пу-ле-мё-та расстрелял. Вода брызгала, точно как кровь…. Страх один. А я думаю, нас учат в ногу ходить, плац башмаками мусолим как солдатики оловянные. Точно на парад готовимся. А ведь война же! Не парад… И у немцев этих самых пу-ле…, тьфу, слово то дурное! Этого самого оружия хоть засыпься, миллионы. В газете времён писали что Кайзер  тратит все деньги на оружие, и пушек у немцев больше чем у всех остальных. А дед говорил, пушки они как….
Сэм окончательно перешел на шепот, глаза его испуганно округлились а и без того бледное лицо побледнело так, что в лунном свете заоконья стало казаться Тому лицом умертвия.
- Они как тролли, горные великаны. Они бьют в слепую, но удары их несокрушимы. Вся эта наша подготовка. Она ничто. Кем бы мы ни были, смерть нам. Смерть, сэр Томас.
Сэм всхлипнул и зарылся с головой под одеяло. Вскоре оттуда послышалось мерное сопение – простодушный валлиец был очень отходчив. Да и усталость его брала куда сильнее чем Тома. А вот сам Том сон потерял. Перед глазами пронесся каскад воспоминаний: вот Финиган демонстрирует им действие пулемета Виккерса. Стальной короб изрыгает поток пламени, громыхает тяжелая тренога, Финиган в восторге исходит слюной, а по склону идет настоящая судорога, вздыбливая землю, разрывая кусты и кроша камни...  Финиган вопит чтобы во время смотров они не нагибались; неглубокий окопчик, в двууста метрах перед ним куча дощатых коробок символизирующая дом, на склоне – полевая пушка; хлопок, и коробки рушатся в потоке щепок; всего миг вспышки, земля за пробитым сооружением встает на дыбы и рвется  лопнувшим волдырем, засыпая все вокруг маслянистыми комьями утренней грязи…, Том не нагнулся, даже когда мимо их голов летели острые щепки; Финиган в восторге лупит их по плечам – его школа! Том сглатывает. Во рту привкус грязи.
Разбудили их рано. Слишком Рано. Том даже не понял когда закончилась явь и начался сон. Точнее – не понял, что нужно было подумать эти слова наоборот, но смердяк-лейтенант, все такой же злой и бодрый, уже строил их к осмотру.
- Со штаба пришли превосходные депеши. Просто великолепные! Да вы сейчас просто полопаетесь от восторга когда узнаете что в них пишут.
Щелкнул каблуками ботинок, хлопнул по халяве своего сапога тросточкой и что есть неутомимой глотки проорал.
- Генеральный штаб вооруженных сил Британской Империи! Во главе с его величеством Георгом Пятым! Именем Великой цели победы и торжествования справедливости объявляет всеобщую мобилизацию. Всем линейным подразделениям….
Вскоре произошло то, что всегда происходило с Томом, когда Финиган вопил больше трех предложений за раз. Смыл дальнейших слов начал расплываться, уши словно забились и в скорости все слова попросту слились в одно «Вава-вииииии-аааа!!! Бриттыаааааввваааа!!!». От этого головной мозг у всех мк Дуглов, начинал разбухать и болеть, так что Том благоразумно отвлекался на уютные мысли. Правда в этот раз Финиган вопил так сильно, что пока стоящий за спиной у Тома Сэм не цыкнул ему на ухо привлекая внимание, сознание Тома упорно вслушивалось в визги лейтенанта.
- Том, а что такое линейные части?
Сэм говорил достаточно громко. Благо Финиган во время своих громких оральных упражнений никого кроме себя не слышал.
- Во слаааву англиииийскоооой  традицииииии!!!! – заливался Финиган
Том  задумчиво хмыкнул:
- Ну, это такие, которые идут в бой как главные. Ну, те которые должны воевать по-настоящему.
- А, - Сэм, вздохнул, - Помню, Финиган что-то такое говорил…. А ты как думаешь, мы главные? В смысле, мы линейные воины? Нас первыми отправят?
- Надеюсь, что нет. Мы же с тобой говорили, про новое оружие и все такое….
- Побеееда! Любая цена не высокаааааааа во имяяяяяяаааа….!!!!!!
На слове «Англии» друзьям показалось, что Финиган вот-вот лопнет.
- Нет, - в голосе Сема чувствовалась обида, - это неправильно как-то. Все идут. Напыщенные индюки из кадетов идут, весь состав ланкширского артиллерийского батальона идет и вообще! Я вот недавно наряд отбывал, драял пол у кабинета генерала. А там все так громко говорили и я случайно подслушал. Конечно мне стыдно, простым солдатам это знать не положено, но генерал громко кого-то уверял что договорился и весь кадетский и курсантский корпус Ланкшира вступит в войну в полном составе, линейным. Мол, великая честь. Вот я думаю….
Судя по тускнеющей энергии воплей, проповедь их горячелюбимого офицера подходила к концу:
- Великая Цееель!!! Бессмертная идея превосходства и твердая уверенность в божественной миссии нашей монархии!!!
Но Том его уже не слышал. Он хватил ртом воздух, стараясь подавить внезапно накатившую волну страха. Он и не знал, когда еще ему было так страшно.
А потом он понял – почему. Есть такая штука у людей – и Том о ней читал. Интуиция называется. Дар естественного предвиденья. Матросы его еще чутьем называют, а Финиган – следствием выучки и дисциплины. Но чем бы эта штука не была, у Тома она сработала на отлично: вскоре он убедился что не трус, и боятся было чего.
На их тренировочный лагерь война накатывала как-то странно, толчками. Ежедневная суета уже успела перейти в рутину и затянуться на добрые две недели. Все вокруг продолжали энергичные беседы о скором отъезде на  фронт и подвигах, но отъезд явно откладывался. Генерал, и без того редкий гость на плацу вовсе перестал показываться меж солдат и курсантов, а лейтенант Финиган сделался на удивление мрачным. Тому даже его стало как-то жаль: кто-то пустил слух о том, что уныние капитана вызвано отказом военного ведомства перевести его в полевые части. По другим слухам Финиган так и мечтал чтобы его перевели в  Йоркширский или хотя бы в корнуоллский полк: ведь согласно все тем же слухам – другого источника информации в лагере не было – эти полки уже давно воевали во Франции.
Но внезапно слухи изменились. А вместе с ними и жизнь в лагере. Сперва это была страшная история гибели отборной кайзеровской кавалерии в Бельгии. Конечно, исходя из простых соображений и судя по минам офицеров, новость эта была просто великолепной. Но Том отчого-то рад не был. Судя по всему, Сэм тоже. Остальные курсанты и кандидаты в рядовые просто таки лопались от восторга, обсуждая во всех цветах подробности гибели «улан в фельдграу».
Тому приснился сон: надменные холеные кавалеристы с усами на «немецкий манер» молчаливо падают под треск пулемета. Финиган хохочет, брызжет слюной и кричит, чтобы тащили патроны. Том хватается за патронный ящик, пытается поднять - и не может; ящик словно прирос к земле. Сэм забился в угол траншеи, кадеты как на параде гордо смотрят на «превосходство британского оружия». Уланы падают.
Утро встретило их новыми новостями. Второй экспедиционный корпус уже высадился в Нормандии. Офицеры с кадетами начали шутить мол эти французы всего лишь приезжие арендаторы этой земли, и коль за дело возьмутся настоящие хозяева дело будет выиграно. Слушая это, Том морщил лоб и все вспоминал старые книги про историю. За обедом он решился поделиться своими мыслями с Сэмом:
- Ты знаешь, я тут думал на счет этой шутки….
- Той что про нормандию? Да, сэр Томас? Я тоже думаю что она ужасно несмешная.
- Дело не в этом. Просто вроде бы это норманны завоевали Англию когда то давно. А они были преданными франции, по этому.
Сэм удивленно замахал полуобглоданой костью:
- Вы же не хотите сказать то это французы наши хозяева?!
Сзади что-то свистнуло, Сэм ойкнул, затем что-то больно ударило по хребту и Тома.
- Разговоры! – послышался противный голос Финигана.
Том обернулся. Смердяк смотрел на него с небывалой надменностью. Точно как смотрят прирожденные аристократы Южной Англии на «помет ирландских псов» .
- Диверсиями занимаетесь, курсант Томас?!
- Н-нет, сэр, - попытался оправдаться том, но Фармли его не слушал.
- Я все вижу, курсант! И мне плевать кто у вас отец. Идет война, и я не буду вас спрашивать сколько вам платят шпионы Кайзера за подобные высказывания! Поверьте, я лучше прочих знаю вам цену.
Том ошарашено оглянулся. Лейтенант говорил достаточно резко, но видимо недостаточно громко, чтобы в шумной столовой кто-то расслышал его слова. Хотя том мог поклысться, несколько соседей из «напыщенного капральства» все же бросили в его сторону подозрительные взгляды.
- Сэр, я не это хотел….
- Как не стыдно, курсант. Пудрить мозги этому несчастному валлийцу. Пользоваться своей образованностью чтобы порочить имя нашей священной монархии! Нести раздор!  - лицо Финигана налилось кровью, верхняя губа под усами подрагивала, словно у разъяренного пса, - назначаю три наряда уборку санпомещений! И еще, явитесь сегодня же ко мне в кабинет! После вечернего построения!
Щелкнули каблуки. Лейтенант удалился. Сэм неуверенно заерзал на табурете.
- Вы бы это…, поосторожнее, сэр Томас. Тут вон, говорили, что на фронте за малейшую провинность расстреливают.
- Но меня-то за что? – искренне удивился Том, - я же всего то только рассказал то что действительно было!
В ответ Сэм лишь поморщил нос. А в свободное время после обеда сказал:
- Я знаю почему Фармли так сердился. Потому что в армии не любят, когда вспоминают прошлое. Мне дедушка так говорил. А он старый, потому и….
- Умнее нас всех, - задумчиво подытожил Том.
 И невольно припомнил седобородого ветерана мк Финли.       
« Последнее редактирование: Февраля 03, 2012, 22:09:40 от Celeriomir »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Tirex

  • Графиня Терронская
  • Хранитель Замка
  • Активность: 0%
  • Сообщений: 3141
  • Спасибок получено: 98
  • Подпись под аватаром
    • Просмотр профиля
Re: Trench magic
« Ответ #12 : Декабря 19, 2011, 15:29:14 »
Спасибо тебе
Да где ж твое что, раз знаешь - как? Алхимик, где ж твое золото?
(с) Марина Цветаева. Поэт о критике

«Случайно запевший театральный пожарный критике не подлежит»
В.Шкловский

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #13 : Февраля 03, 2012, 22:10:21 »
Глава Четвертая

Новости

Финиган стоял напротив большого сводчатого окна. Совсем как дома, - заметил Томас, оглядывая красивый вечерний луг за стеклом.
Лейтенант стоял не шевелясь. Налюбовавшись заоконным видом, Том даже успел удивиться: с чего это смердяк Фин (сокращение пришло ему в голову только что) не спешит его немедленно вычитать, побить за провинность, или чего хуже…?! Когда тот обернулся, выражение лица лейтенанта удивило Тома еще больше. Вечно раздраженный, злой и энергичный смердяк был спокоен, задумчив, и даже… Нет показалось. Быть не может! Не может быть хотя бы от того, что теперь Тому даже смердяком его называть было не сподручно. Словно перед ним стоял  совершенно другой человек.
- Что смотришь? Думаешь я всегда такой, - удивительно спокойно сказал лейтенант, - Долг зовет из вас огрызков цельные субъекты военного искусства делать! Но разговор не обо мне, и не об вас, эльфах. Это все, твой отец. Я знал его еще по войне с Бурами. Странный конфликт, непривычный, как и ты Томас, как и…, - он задумчиво пошевелил усами, - Он. Сегодня пришла телеграмма. Сэр мк Дуглл, по старой дружбе, просил замолвить за тебя….
Он оглядел удивленного Томаса. Как то недоверчиво оглядел, словно глазам своим не верил. Затем тоном резким и грубым как на плацу, выпалил:
- В общем, это я так, стишки да рифма. Официально все будут оповещены, что ты идеологически ненадежен, политически неустойчив и потому оставлен в лагере до разбирательств.
А потом снова, тихо и задумчиво:
- На фронт тебе нельзя. Мы там, в Трансваалии, во время бурской…, на многое нагляделись. А сейчас все гораздо хуже. Лгут в сводках, даже там лгут…. Что смотришь? Удивлен, что я твоего отца знаю?  Хэх…. Я под его началом с первой волной королевских войск пошел, бурские брожения подавлять. А у них, у буров, оружие новое, автоматические винтовки, пистолеты скорострельные, приемы тактики странные, лежачие. А у нас, честь алого мундира, бельма яркие посреди песков белых. И все, штабным крысам учебники и шашечки, а войну слили. Не проиграли, а слили! Хорошо хоть кровь на красном не так видна, а то бы я совсем с ума слился.
Он замолчал, нервно ощупал бок, потом плечо, потом вновь оглядел Тома.
- Смотришь…. Кхм. Твой отец исключительный человек. В первые же дни, как только наш корпус ввязался в провальную авантюру за Йоханнесбург и пошли первые сводки, Капитан мк Дуглл послал во всю ирландскую задницу все эти учебники по тактике и визги штаба, и давай воевать по своему! Не так как писалось, а так как чувствовалось, так сказать.  И потому инструктор лейтенант первого класса Горрэн Финиган сейчас стоит перед тобой! Стоит! Целый и невредимый! Почти….
Он опять нервно ощупал бок и отвернулся.
- Много знать тебе нельзя, огрызок еще. Но твой отец был хорош, настоящий капитан, с большой буквы каких нет. Потому разрешаю задать вопрос. Один. И чтоб не глупый!   
Том аж крякнул от удивления. Финиган этого не заметил, или сделал вид, но теперь приличие волновало Тома меньше всего. Голова казалась вот-вот лопнет от вопросов? Почему нельзя воевать? Почему всегда такой военный и фанатичный Финиган вдруг стал плохо говорить о войне? И с чего это его отец, который почти никогда не проявлял к сыну интереса, вдруг возьми и…, как это…, замолви словечко?!  Глупость какая. Все действительно выглядело глупо и неправдоподобно, потому Том спросил первое, что подвернулось на язык.
- Наш дворецкий, мк Фармли? Он тоже сражался с бурами….
- Я его знал, - не дал закончить вопрос Финиган, - Он был у твоего отца денщиком, служил вместе с ним и сражался. А с чего интерес такой?
Финиган недоверчиво вздернул бровь. Том тут же смекнул, что при всех новостях спрашивать про дворецкого как то нелогично, а рассказывать историю про покрывало вообще как то не в стать. Тем более сейчас, когда уже насмотрелся на все эти пушки, пулеметы и прочее.
- Нуу…. Просто он мне рассказывал….
Лейтенант неожиданно кивнул, словно до чего то додумался. 
- Ага, ясно. Эта странная история про засаду. В общем, не бери в голову. Я понимаю, молодые лорды всегда падки на древние фамильные легенды, но тут я не вижу никакой магии, хотя…. Странно что после того что случилось, Фармли вообще об этом заговорил. Он после засады сам не свой стал. Жутко переменился. Говоря по чести, та война нас всех переменила, но Фрамли особенно. Я знал его достаточно хорошо, опытный боец, с самого начала проявил нелинейный ум, советовал толково. Его даже слушаться стали, хоть и деньщик. А как нас буры совсем прижали и отступать пришлось, так уже не до правил и регламента было. Твой отец его временно исполняющим офицером назначил. Во время нашего отступления к нам много беглых солдат пристало, были и офицеры, но все подавленные, запуганные. Никто не ожидал такой войны. Вот и пришлось над ними Фармли поставить. У Сивого ручья мы разошлись. Разбились на несколько групп, так сказать, чтобы хоть как то буров запутать. Вместе мы все равно силы особо не представляли, только следы четче, а по отдельности…. В общем, Фармли повел свою группу через перевал, твой отец через степь как самый опытный и старший, а я по пролескам, у подножия. 
Финиган отошел от окна и медленно опустился в скрипучее тонконогое кресло. Его кабинет погружался в вечерний полумрак, но лейтенанта этот факт очевидно не интересовал. Теперь перед Томом был не твердолобый вояка, и уж тем более не смердяк. Волшебным образом Финиган превратился в настоящего ветерана. Совсем как старик Фармли….
- Мы шли где то около недели. Так и ни кого не встретили, вокруг все сухое, пастухов война прогнала, а местные так…. В общем, добрался я до форта Мэлдок благополучно. Через день и твой отец подтянулся. С потерями, раненых около дюжины. Три раза его людей обстреляли, однажды даже из пушек; он то опытный воин - вывел таки своих. Но вот Фармли пришлось долго ждать. Я тогда, чести мало, начал денщика бывшего порочить. Говорил, не стоило слуге доверять и все такое. Шум поднял, сам весь от нервов извелся, собой гордился, в общем – таким же был огрызком, как и все вы. Отец твой, душа благородная, все спустил, ни слова мне в укор не сказал…. В общем, пришел Фармли. Спустя пять дней пришел. А  с ним остатки его отряда, все избитые, едва четверть прежнего числа наберется. Пришел, ни слова не сказал, люди его так вообще трясутся и лопочут несуразицу. Мы их потом неделю джином отпаивали. Оказалось, буры засаду на них устроили. Подумать то – в горах! И видно хорошо устроили, заперли всех точно в расселине, и давай прицельным огнем со скал косить. Били густо буры, многих положили. А потом ни с того ни с сего, взяли и отступили. Фармли в тот вечер ни словом не обмолвился, мк Дуглл особо и не допрашивался. А вот на следующий день начал говорить. Неохотно, как будто слова ему глотку скребли. Рассказал он всю эту историю, а потом как то….
Финиган замолчал. Том переступил с ноги на ногу. Ему и так было не по себе, а тут зазвучал рассказ, которого он несколько лет подряд добивался от молчаливого Финигана! И подумать только – от кого... От его бывшего товарища, который ко всему прочему воевал под началом отца. Отца то Том особо не знал, и чести ради сказать – особо им не интересовался. Но тут оказывается что именно отец из всех прочих оказался самым знаменитым воином и командиром!
Неожиданно, Том ощутил какую-то непривычную тяжесть. Ему…, ему стало больно от того, каким бы могло быть его детство, будь его отец Отцом по-настоящему.
- Сэр…, сэр можно обратиться?
Фармли, чей взгляд задумчиво блуждал по складкам Томового кителя, встрепенулся.
- Да Томас. Обращайтесь.
- Мой отец…. Кроме того что вы сказали…. Я тут заинтересовался. А какой он? Ну….
Фин улыбнулся и кивнул.
- Понимаю. До меня доходили слухи. Знай же, господин огрызок, твой отец хороший человек со сложным характером. А теперь дай дорасскажу, а то что-то мысли размякли…. На чем же я..., значит, потом Фармли стал такое рассказывать, что сперва я подумал – шибанулся головой старик. Не выдержал, - бывает на войне такое. Но он говорил, с болью говорил, вымучено. Словно ему самому в слова эти особо не верилось, но обязательства офицера рапортовать, обязывали. Ну, понимаешь, сам уже солдат недоделанный. Ты не бойся, солдата доделаю. Ой-ой-ой, из за тебя и всех этих историй мозги в конец размякли! Короче говоря, рассказал Финиган историю про покрывало, про эльфов и как его спасла волшебная армия. Это так он обьяснил внезапное отступление противника. Я тогда рот открыл, стал перечить. Могу признаться даже тебе огрызок, стыдно мне за это. Но ни Фармли, ни твой отец в ответ ничего не сказали. Как будто знали что-то, а я, дурак, нет. Вечером мне записка от мк Дугла пришла: мол по делу молчать, отступили да и все тут, мы ничего не знаем а Фармли пусть все на бой спишет. Так в рапортах и написали, по возвращению, - Финиган устало вздохнул, - Вот и вся история. Волшебное покрывало…. Странно все это, ей Господу Богу, заступнику Короля нашего и Империи, странно говорю. До сих пор чувство не покидает, что что-то там в горах таки было. Не могли же храбрые буры просто так взять и дать деру…. Ладно.
Фин измучено потер лоб. Глядя на уставшего офицера, Том вдруг осознал что испытывает уважение к этому человеку. И не какое-нибудь, а настоящее. Ведь так корчить из себя смердяка, это же талант нужно иметь!
- Глаза ты мне уже порядком намусолил. – продолжил тот, - И вопроса аж два задал. Но я твоему отцу должен, потому…, Финиган вновь подошел к окну, над лагерем уже взошел молодой месяц, - Старик мк Дугл человек исключительной чести. Порядочный, несомненно хороший человек! И отец он тоже…, один из лучших. Ты вижу, обделен его вниманием, иначе эту историю не я бы тебе рассказал. Но все не так как кажется. Ради тебя, Томас, он делает многое. Я бы даже сказал слишком многое. А теперь марш с глаз моих! А не то мой мозг из-за тебя вконец киселем станет. Огрызок….
Последняя фраза прозвучала с прежней противностью, но Том даже обрадовался этому. Теперь-то он знает, как все на самом деле! Теперь Фин представлялся ему настоящим рыцарем, даже лучше – другом! Благородный ветеран – совсем как старик Фармли, разве что не такой мудрый….
Но самое главное – теперь отец стал ему по настоящему Отцом. Пусть даже заочно.     
 

На выходе из штабного корпуса его поджидал Сэм.
- Ну что там? – обеспокоено спросил валлиец - Финиган сильно ругался?
- Н-нет – ответил Том, - Точнее, совсем не ругался. Мы это….
Он поглядел на Сэма, словно хотел в очередной раз убедиться, что другу можно полностью доверять. Сэм глуповато улыбнулся.
- Мы о моем отце говорили. О том, что он для меня много хорошего сделал. О прошлом. О том что старик Финли то оказывается когда-то с ним, с Финиганом служил! А командовал ими мой отец. 
- Это во время той войны с Берами? – Сэм усиленно потер щеку.
- С Бурами. И они все героями, оказывается, были. И Финиган не смердяк вообще, и еще мой отец…., - Том осекся, понимая, что даже всех английских и гэльских слов не хватит чтобы выразить Сэму свои чувства, - он меня любит, понимаешь?
- Понимаю, - незадачливо ответил валлиец.
Скоро должны были трубить отбой, и они поспешили к казарме.
- Я же говорил вам, сэр Томас, - с легкой укоризной в голосе говорил Сэм, - Не стоит ни на кого обижаться. У них своя логика, понимаете? Какие то мысли, рассуждения, на то они и офицеры. Вы же это все понимать должны, самого на офицера учат. А выходит я должен вам все растолковывать…. Нельзя обижаться ни на кого, так дедушка говорил. Мой дедушка старый, а потому….
- Финиган еще кое что сказал, - отрешенно оборвал его Том, - мне на фронт нельзя. Там что-то нехорошее. Он не говорил что нехорошее, но я то чувствую, как ты говоришь, - что-то страшное твориться в Европе.
Сэм понимающе кивнул:
- Вот видете! Хотя, странно как то. Я думал, он наоборот хочет….
- Да я сам удивляюсь. А еще он сказал, что обвинит меня в слабой политической устойчивости, и в лагере оставит.
Сэм пожевал губами. Том решил обьяснить:
- Отец за меня просил, чтобы на  войну не отправляли. Вот Финли и хочет.
- Я не дурак – с легкой обидой ответил Сэм, - я все понял. Но не понял другого. Как же теперь я без вас? Меня же на фронт теперь без вас….
Но тут затрубили отбой, пришлось заходить в казарму.
За дверями друзей ждало странное зрелище. Не смотря на отбой электричество все еще горело, а дежурный капрал вместо того чтобы разгонять всех по койкам сидел окруженный призывниками и курсантами, и читал в слух свежую газету.
-  Пока бельгийские войска изо-всех сил пытались остановить бесчисленные полчища гуннов, Французы действуют пассивно. Сегодня, ну вы понимаете, это уже позавчера…, так. Сегодня утром его королевское величество Георг Пятый обратился к французскому командованию чтобы то оказало пассивную помощь терпящей бедствие Бельгии. Напомним, что с начала войны французы сами едва сумели сдержать немцев по дороге к Парижу. По некоторым  источникам, сеть мощных оборонительных крепостей которая была создана французами чтобы не пустить немцев на свою территорию все еще сражается. Но ходят слухи что некоторые из гарнизонов подземных укреплений и фортов сдались уже после нескольких часов интенсивного артобстрела противником. Как бы там ни было – мы не теряем надежду, и призываем вас молиться за храбрых защитников. Напомним что связь с фортами….
- Давайте, давайте про бельгию! – подогнал капрала нетерпеливый Рой Дербиш, там сейчас часть наших….   
Раздался одобрительный ропот. Капрал зашелестел страницами.
- … Из комьюнике по экспедиционным войскам. Мы ведем упорные бои по дороге к Льежу. Город пал, тяжелейшие бои за крепость все еще продолжаются, но судя по данным разветки на днях у крепости будет развернута знаменитая штурмовая артиллерия кайзера. Крепости не устоять.
Кто-то громко вздохнул. Капрал прочистил горло и продолжил чтение.
- Потери бельгийских войск не позволяют сформировать единую линию фронта. Король Альберт I с остатками двух армий окопались в Брюсселе, все еще не оставляя надежд дать захватчикам генеральное сражение за столицу. Остатки других армий уже соединились с подразделениями французов. Часть британского контингента в Бельгии отрезана от остальных сил, которые уже успели присоединиться к французам. Адмиралтейство рассматривает возможность использования флота для спасения отрезанных войск….
- Нет-нет-нет, - энергично замотал головой мк Грегор, самый ярый из «прирожденных офицеров», - это все промыслы кайзеровских спецслужб. Такого просто быть не может.
- Но это же официальная газета, - стал ему перечить кто-то из кадетов.
Его тут же оборвали негодующие крики нескольких благородных глоток:
- Не может! До этого мы побеждали! Новости шли правильные! Кайзеровская кавалерия разбита, форт Льежа завален трупами немцев а доблесные экспедиционные войска принимают активное участие….
- В сдерживании немецкого наступления, - послышался холодный голос капрала.
Глотки тут же умолки. Капрал скомкал газету и продолжил:
- Видимо, не сдержали. Льеж обречен. Подробностей о наших войсках на континенте нет.   Потери огромны. В газете о них, конечно же, ничего не пишут. Уже проверил – везде только общие фразы. Но сегодня утром военное министерство объявило дополнительный набор рекрутов. Формируют новую армию. Может даже несколько. В парламенте на рассмотрение подано требование министра о введении в Британии положения тотальной войны.
Капрал обвел всех пронзительным взглядом. Впервые за время всего Томового обучения, в казарме воцарилась полная тишина. Кто-то не своим голосом просипел:
- Тотальная…. Это как?
- Когда все воюют, - сухо ответил Капрал.
Мк Грегор покосился на газету и уже без прежней убежденности произнес:
- Но не можем же мы проигрывать?
Капрал не ответил. Он вконец скомкал газету и запихнул ее себе за шиворот.
- И чтобы ни слова о том, что я вам прочел! – сказал он уже стоя в дверях, - Газеты и новости, печальные новости у нас в лагере запрещены. Это деморализация. В сложившейся ситуации все новости будут печальные.
И вышел вон. Том еще долго смотрел на закрывшуюся за капралом дверь. Сэм дышал так, словно только что закончил «разминку Финигана». А ребята в казарме принялись что есть сил обсуждать, можно ли верить газетам.
Смогли угомониться лишь к полуночи. Когда возбужденное и уставшее «будущее пополнение» наконец разошлось по койкам, Сэм нарушил царившее меж ним и Томом молчание.
- Сэр Томас. Теперь я все понял. Ваш отец все знал, и Финиган не дурак…. Мне тоже нельзя на фронт, сэр Томас. Я не трус, но без друга там…. Без вас….
И он бесшумно заплакал в подушку. Том же долго вглядывался во тьму потолка. Не было ни сказок ветра за окнами, ни теней узловатых вязов. Луна давно зашла. Одна только темная безликая чернота смотрела на него откуда – то из безбрежной дали. Страшная и безвестная, будто отчаянье последних защитников Льежской крепости. Будто несбыточные надежды храброго короля Альберта.
Словно его собственный страх. Том заснул не скоро. Лишь тогда, когда слезы на его щеках окончательно высохли.   
« Последнее редактирование: Февраля 09, 2012, 20:40:25 от Celeriomir »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #14 : Февраля 09, 2012, 20:41:13 »
Теперь - глава полностью.
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #15 : Февраля 10, 2012, 21:54:39 »
Глава пятая

Белые перья

Спустя несколько дней Тому, его взводу, и еще доброй половине курсантов и кадетов  Ланкширского учебного лагеря было вручено карточки об окончании обучения и присвоено строевые звания.  Близилась отправка на Фронт.
Сэм был очень удивлен: ему сразу же пожаловали звание старшего рядового – ефрея. Тому  же было попросту наплевать, и он едва не разорвал свой аттестат на уорент-офицера второго класса. Потом им вручили погоны и новую униформу, ежедневную и парадную. Потом заставили ее чинить и править – пришивать погоны, знаки различия.
Новоиспеченный уорент-офицер второго класса Томас мк Дугл поклялся себе, что не пошевелит и пальцем для того чтобы его ненавистные погоны оказались на ненавистном мундире. Он твердо решил – если и идти на войну, то только на пару с Сэмом, а сделать это будучи офицером ему казалось делом немыслимым.
Но Сэм думал иначе. И пока своим брезгливым отношением к собственному званию Томас зарабатывал презрение остальных новоиспеченных офицеров и подозрительные взгляды офицеров-инструкторов, Сэм пошел прямо в штаб и подал заявление.
Том сперва ничего не понял. Сначала на Сэма накричал Горрен Финиган – он видел это в сквозь высокие окна штабного кабинета, выходившие на офицерскую курилку. Потом Сэма долго вычитывал их бывший капрал, а спустя еще некоторое время, когда после свободного времени все шли на ужин, во внутреннем дворе он стоял перед компанией из трех новоиспеченных офицеров во главе с мк Грегором, и последний что-то ему энергично доказывал. Но как только Том подошел, чтобы справиться – в чем проблема, и не пристают ли дружки мк Грегора к его другу с угрозами, - такое ведь бывало и раньше, - Сэм небрежно сказал «Все в порядке, я принял решение». И под мрачные взгляды компании мк Грегора потопал в сторону общей столовой.
Только когда все поужинали, а большинство  допивало свой уставной вечерний чай, Сэм допил раньше Тома, довольно крякнул, и во всем признался.
- Я отправил прошение, чтобы меня назначили вашим денщиком.
Том поперхнулся чаем и закашлялся:
- Чего?! 
- Вы же теперь офицер, сэр Томас. И вам полагается слуга. Вот я и подал прошение. Финиган долго ругался. Говорил что я подаю надежды, и ценный солдат. Так и другие потом говорили, но мне то что. Я не поддался. Смердяк..., простите, Финиган, может что-то и знает, может он и умный, но я то лучше знаю кем мне быть полезнее. Согласился он, в общем. Утвердил.   
Том рычанием прочистил легкие от остатков заварки и удивленно посмотрел на Сэма. И сразу все понял.
- Сэм, да ты гений! Теперь-то мы вместе будем! На войну, это….
Сэм внезапно помрачнел.
- Вообще то, я на войну и не собирался. Вам же что лейтенант  Финиган   говорил, помните?
Том в очередной раз удивился, что Сэм до сих пор разделяет лейтенанта-инструктора на две персоны – Фина – смердяка, и Горрена Финигана - мудрого ветерана из истории Тома. И тут-то Том и вспомнил!
Вспомнил то, что совсем недавно выбили из его головы фронтовые новости.
- Да, Фин вроде как за меня словечко замолвил…, - он неуверенно потер нос.
- Вот-вот, сэр Томас, - Сэм потянулся за еще одной порцией печенья.
Сегодня для всех «табелированных» сделали что-то вроде праздничного ужина. Только без громких речей и спиртного.
- Вот я и подумал, что если вас не заберут на фронт, я с вами останусь…. Вы не подумайте, не из трусости. Просто…, вы новые новости слышали?
Обуреваемый противоречивыми чувствами, Том не спешил ответить. С одной стороны он был рад такому поступку Сэма. Но с другой, только сейчас Том понимал: кем будет, если не поедет как все – воевать? И кем будет Сэм  в таком случае? Предателем?! Совращенным солдатом?!
Том тут же отмел мысль о трусости своего валлийского друга. Сэм был не из тех, кто трусят. Вспомнить хотя бы, сколько раз он вступался за него, когда шайка мк Грегора собиралась проучить «Дугла-смердолюба» за дружбу с неравным себе. А чего только стоило Сэму собрать все мужество и пойти перечить прямо в штаб Финигану – ведь лейтенанта Сэм боялся гораздо больше, чем смерти под пушками и пулеметами!   
Он предатель. Том предатель. И не какой-то там предатель Англии, Шотландии, короля или  народа. А предатель самого себя. Ведь каждый раз, когда старик Финиган рассказывал ему очередную быль о древних клановых войнах, он представлял себя одним из них, клялся себе учится у тех героев храбрости, доблести, справедливости. А теперь выходит – настало время признать себя трусом?
Время, когда древние герои отжили.
Когда даже волшебное покрывало не спасет от неминуемой гибели.
Том судорожно хватил ртом  воздух, вскочил из-за стола и опрометью выскочил на улицу. Ему было дурно.
Все те истории, просто сказки. Их время давно закончилось. Том не глядел, куда бредет. Ничего не ответил удивленному дежурному на выходе из лагеря.
Тот лишь пожал плечами: мундир на странном юноше позволял ему покинуть стан полка без специальных разрешений.
Том брел по разбитой дороге, спотыкаясь о булыжники. Он не знал - куда бредет и не знал – почему. Он просто шел, словно пытаясь убежать от собственных мыслей. Его отец – трус? А может это сам Том трус? Или Сэм трус, и подговорил его на трусость. Или….
А может все Финиган? Может, это он все придумал, решил сделать из тома такого себе козла отпущения. Нашел повод, чтобы избавиться от него? Отомстить ему за…. Ну может быть за непослушание? Недостаточное старание? Или за то, что Том водился с простолюдином Сэмом? А теперь еще и Сэма – за то что потакал ему.
Да это же смешно….
Том остановился, озираясь. Вокруг было ни души. Внизу по склону мерцали  огни далеких домов. Огни лагеря скрылись за холмом, а только что показавшаяся из-за гор луна осветила вершины недалеких гор. Было красиво, тихо и спокойно. Точно как дома.
Том понял, что уже почти пол года не оставался наедине с собой. Он всегда жил в одиночестве, в лагерная жизнь не позволяла провести наедине с собой и пяти минут. Все было общим, коллективным, все ходили вместе, большими или малыми компаниями, много говорили, общались не замолкая, выслушивали наставления крики и приказы офицеров…   
А может, стоит убежать? Прямо сейчас, рвануть в горы, построить хижину, жить охотой и разбойничьим промыслом? Сейчас эта мысль показалась совсем не глупой. Очень даже выход – и тогда ему не придется вечно кого-то выслушивать, перед кем то отчитываться, стыдиться чего-то кроме собственной совести, и вообще…. Жить как горец в древних легендах.
- Сэр Томас!
Чьи то тяжелые шаги нарушили блаженное безлюдье.
- Сэр Томас, я вас искал! Вы так быстро убежали, я даже договорить не успел! Я думал, вы в казарме, но мне сказали что сегодня аттестованные могут спокойно покидать лагерь и я сразу подумал….
Что- то в лице Тома заставило Сэма замолчать.
- Я хочу уйти, Сэм, - внезапно для себя, сказал Том.
- В город? Так уже поздно, да и денег я не прихватил, и вы тоже, на сколько я помню….
- Нет, Сэм. Я хочу уйти в горы. С меня хватит всей этой армии, войны и долга. С меня хватит. Финигана, отца, их планов и недомолвок. Эти вечные секреты, Тайны мк Финли, разговоры на курилках и в казарме, шептания, угрозы, дурацкий мундир. Это все…. Не для меня, Сэм. Я ухожу.
Валлиец смотрел на него с открытым ртом. Том ожида чего угодно: что Сэм обзовет его болваном, посмеется над его глупыми словами, или примется изо всех сил переубеждать. Но Сэм понимающе кивнул.
- Да, сэр Томас, я сразу понял, вы необычный. Вы другой. И не будете делать так, как делают другие. Я же тоже, ну, не такой…. Я простой, не для армии меня, как говорил дядя Нэрни, делали. Вот мы и нашлись. Вы ссэр Томас. Я же – ваш друг и помощник. Слуга на век, верный оруженосец. Мы вдвоем уйдем в горы! Будем жить свободными и независимыми. Как в старинные времена жили охотники! Мы же валлийцы, непревзойденные стрелки из лука, потомки славных охотников времен еще короля Артура! Я буду добывать вам пищу, а вы будете придумывать планы, грабить богатеев и раздавать богатство….
- Нет Сэм. – Том скептически покачал головой, - пошли обратно, в казарму. 
Раньше, конечно, Том бы мальчиком необычным. Да и сейчас оставался молодым человеком, как говорят добропорядочные граждане – не от мира сего. И сам Том прекрасно это понимал. Но вот чего в себе он никогда не признавал – так это глупости.
А то, на что он только что хотел пойти, было настоящей глупостью. И Сэм это прекрасно продемонстрировал.
- Пойдем, Сэм. Ты же сам прекрасно знаешь….
Они побрели назад, больше не сказав друг другу ни слова. И только у самых ворот Лагеря, Том смог подавить в себе стыд, и обратиться к другу:
- Спасибо тебе.
- За что спасибо, Сэр? – все так же прямодушно спросил валлиец.
- За то, что умный такой. И честный. За то, что глупость мне мою показываешь. Без тебя я бы пропал здесь. Одурел бы, точно.   
Сэм замолчал, ровным счетом ничего не понимая. Двигаться с места он тоже явно не собирался, наверное ждал объяснений.
- Ты что-то говорил про последние новости? – Том решил уклончиво сменить тему; он заранее знал, какими будут эти новости, и слушать их особо не хотел.
- Ах да, - с легким разочарованием ответил валлиец, - Антверпен взят. Немецкая артиллерия вынудила короля Альберта покинуть столицу. Что с его войсками – не известно. У белгийцев большие потери, они пытаются прорваться к морю, или к французам…. Не знаю.
Он рассержено отмахнулся, явно не желая говорить на этот счет. Шаркая и спотыкаясь, Сэм устало поплелся к казарме. Том последовал следом.
- А еще Льеж пал, - нехотя бросил Сэм через плечо - Армия кайзера использовала огромные орудия. Я слышал, их Полыми Аннами называют. Крепость была почти полностью уничтожена. Большинство защитников погибло. Остальные сдались в плен. В общем, Бельгии конец. Мы проигрываем.
В казарме стоял веселый гам. Все праздновали окончание учебы, потому друзья задержались еще немного на пороге.
- Значит, это все?
- Да сэр Томас. Европе конец. Кровь льется рекой. Наш капрал… В смысле, который бывший капрал, рассказывал, что наша экспедиционная армия перестала существовать. А это только в боях за Бельгию. У Французов потери еще страшнее, у них уже вторую волну мобилизации объявили. Только Русские сейчас побеждают, но это пока только слухи.
- Значит, это все, - на этот раз прозвучало в устах Тома как утверждение.
- Говорят, Париж уже не спасти. А я думаю так, сэр Томас. Умирать в этой страшной войне я не хочу. Думаю и вы тоже. Но я не трус, сэр Томас. А вы так точно не трус! Потому давайте вы мне сейчас поклянетесь, что если и умрете, то только на родной земле.
Том внимательно поглядел в глаза друга и протянул ему руку.
- Клянусь, Сэм. Своей фамилией и нашей дружбой. Будем сражаться за британию, а остальные пускай сражаются за себя.
- Оно и правильно, - с важным видом пожал его руку валлиец.
- А ты как? Поклясться в том же не хочешь?
- А что я, - рассмеялся тот в ответ, - Я всего лишь ваш денщик.       



Утром все вскрылось.
Том, как и все остальные, участвовал в торжественном построении. Финиган был спокоен, не кричал, говорил тихо и размеренно:
- Я горжусь вами, господа. Я горжусь потому, что мне, вам, нам удалось это сделать. Вы получили звания. Но вы, - на какой-то миг Тому показалось, Что старик Горрен пристально на него поглядел, - вы еще не солдаты, что бы не писалось в ваших дипломах и карточках. Солдатами вы станете на том берегу Ламанша.
Во второй раз на Томовой памяти из дверей штаба вышел генерал и неспешным шагом двинулся в их сторону, позволяя лейтенанту-инструктору закончить речь.
- Много веков крепость Дувр надежно охраняла Альбион, была твердью монархии, вратами нашего мира. Времена изменились, и главная крепость Англии, это вы. Газеты и сводки не лгут, дела очень плохи. Наша профессиональная армия фактически прекратила свое существование!
Волна судорожных вздохов прошлась по рядам. Тому перехватило дух.
- Вы - следующие, - продолжал Горрен Финиган уже ледяным тоном, - Вполне может быть, что за вами пойдут еще, и еще, и….
Он заложил руки за спину и вытянулся, как на параде.
В прочем, это и был парад.
- Господа, на большой земле вас ждет ад. Пекло. Геенна Огненная. И многие из вас сгорят в ее огне. Но не забывайте, вы последняя крепость. И вам стоять отныне….
Он оборвал себя. Кивнул и отступил, давая слово генералу.
И Генерал принялся что-то вещать о долге, короне, чести мундира и прочей чепухе которую Том, а с ним и многие другие уже не слушали.
Что было потом, Том плохо запомнил. Люди образы…, стыд, боль. Он помнил лишь как к нему подошли и приказали выйти из строя. Как Горрен Финиган внезапно переменился, превращаясь в хорошо знакомого смердяка-Фина. Как назвали его имя перед длинной тирадой, во время которой, казалось, даже Сэм посмотрел на него с ненавистью, как на предателя, юродивого, как на врага….
Как строю выпускников приказали построится повзводно. И длинной колонной еще долго шли знакомые лица, сливаясь в единый поток цветов парадного кителя с бельмами перчаток и беленных ремней. Как смотрели на него сотни глаз, незнакомых глаз. И они видели, - Том в этом не сомневался, - видели в нем немецкого шпиона, братоубийцу а может и воплощение самой войны.
Потом, все уехали. А он остался.
Остался и Сэм. 

« Последнее редактирование: Февраля 14, 2012, 08:46:47 от Celeriomir »
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #16 : Июля 02, 2012, 10:52:08 »
Глава Шестая
Чудо на Марне

- Париж спасен! Антанта победила гуннов! Наступление остановлено! Победа, господа! Свершилось! Чудо! Маа….
Остаток имени реки «Марна» утонул в волне оваций. Казарма, за ней – главный плац, а после – и весь учебный лагерь Ланкшира превратился в шумную и радостную ярмарку. «Ярмарка, это когда шотландцы могут забыть о том, что они еще и британцы» - поговаривал когда-то мк Финли. Когда то – наверное, это было очень-очень давно.
Но теперь Том забыл когда. Все напрочь вымело из его головы – он забыл даже о своем положении изгоя, забыл и обидные слова новоприбывших, шесть «позорных» подушек сшитых терпеливым Сэмом, и еще много-много всего обидного, странного, несправедливого. Как только прозвучала новость о победе над гуннами, весь лагерь забыл обо всем.
Новости о поражениях, мрачные сводки потерь и пропавших без вести, знакомые фамилии среди «героев, отдавших жизнь» смыло как веселым летним ливнем. Точно таким, как бывает в Нортрумбии после длинных жарких недель….
Радовались все. Даже генерал, которого за последний месяц видели всего раз и тогда он был чернее северных болот, теперь выглядел довольным и радостным. А вот Финиган так вообще на несколько часов перестал быть, (или как Том теперь знал – отыгрывать) смердяка, дружелюбно трепал солдат по плечам рассказывая о том как французские войска в последний момент успели с подмогой, наняв для перевозки солдат двести новомодных автомобилей-такси. В конце очередного повторения этой драматической истории он с важным видом поднимал палец и чеканя каждый звук объяснял: «мотопехота!». Новичкам и курсантам это современное название нравилось, они его тут же запоминали, а некоторые – даже записывали.
К вечеру эйфория немного утихла. Почтовая служба принимала новые сводки о потерях и директивы. Капралы отправились на «штаб», чтобы потом рассказать обо всем солдатам: «как полагается» рассказать – то есть, как им велят старшие офицеры.
Том не особо доверял этим новостям, считая их очень сомнительными и «идеологическими». От того более доверяя гражданским газетам – там все подавалось куда более жестко. Еще неплохим источником были казарменные слухи.
Сэм же молча шил подушки. Когда заканчивал – принимался на них что-то вышивать. Что именно – том разобрать не мог. Какие то пятна разноцветной нитки.
А потом все опять завертелось: презрительные взгляды, насмешки Финигана, работа на кухне или унизительный труд по чистке туалетов – ничего другого Тому с Сэмом  не предлагали, им по статусу не полагалось. Статус же их с каждым днем был все более запутанным – офицерскими погонами Томаса в конец перестали считаться, Сэм со временем даже в глазах капралов – господ толковых и понимающих, стал таким же преступником и предателем как и сам Томас. И хотя Сэму судя по всему было все равно, Том на этот счет очень переживал. На счет своего положения ему было как то без разницы: чужое мнение и до этого стоило для него не шибко, но вот что говорили о его друге…. И хуже всего было то, что за эти слова ни хорошенько отдубасить, ни даже упрекнуть было нельзя. При последней их встрече наедине, Финиган сказал: «Наши военные достижения скудны, даже по сравнению с франками! Генерал белениться, так что стоит тебе только рот разинуть,  и считай себя на фронте. Сразу в первую полосу штрафником погонят, а там трое суток  жизни – уже вечность…».
В общем, Тому было тошно, гадко и отвратительно. Война уже не казалась ему такой страшной – его положение становилось все хуже, а страх перед бойней в Европе медленно растворялся. Не поражали уже даже сводки с фронта и длиннющие списки убитых по одному только Ланкширскому Стрелковому. Все эти смерти, ранения, безногие ветераны на железнодорожной станции Ланкшира, истории о бомбардировках которые если и не убивают, то лишают солдат разума, способности рассуждать, видеть, и даже слышать. Оставался еще невнятный страх перед отравляющими газами  – однажды на той же станции он увидел перебинтованного ветерана. Все что он смог разглядеть – глаза, проступающие из-под повязки. Страшные, обожженные, почти лишенные век, слезящиеся желтой сукровицей и такие….  В этих глазах было нечто такое, что заставило всегда стойкого и храброго Тома развернуться, и быстрым шагом, чуть ли не бегом, ринуться прочь от станции.
С тех пор он часто задумывался – что же надо было такого увидеть, чтобы потом иметь ТАКОЙ взгляд.
Но шли дни, новости сменялись новостями, всеобщая безнадежность все больше усугублялась мрачным презрением окружающих, и страшные глаза обожженного ветерана стали казаться Тому все более человечными, больными или просто – усталыми. 
А потом был разговор с Сэмом.
В казарме не было никого, все отправились на полевые занятия.       
- Двадцатую подушку не дошью. У меня закончились перья. – сказал Сэм абсолютно серьезно, - Гражданские теперь на меня просто плюются. И портянки закончились. А коморщик отказался выдавать нитки, и вообще….
Он вскинул руку с зажатой в пальцах большой иглой. Игла оказалась поломана.
- Простите, сэр Томас. Не могу я больше. Да, я знаю, война страшная, и ужасы происходят, и все наши знакомые, когда мы еще учились, вы же их помните, все они скорее всего погибли. Но это… Я же валлиец. Сидеть здесь немыслимо.
В голосе Сэма звенела такая боль, что Том невольно сглотнул и сел на угол койки.
- Ты хочешь уйти?
Том давно решался спросить друга. Давно подобрал слова для вопроса, но в миг всё растерял, и не смог выдавить ничего лучше.
Он боялся, что этот миг настанет. Что видимое спокойствие Сэма – всего лишь иллюзия, маска которую надевал верный Ирландец, чтобы как то поддержать своего офицера.
 - Да, Сэр Томас.
Сэм смотрел на него своим большими голубыми глазами. Совсем не такими, что были у того обожженного ветерана. По его круглому лицу как то совсем уж простодушно катились слезы. Том окончательно утратил дар речи: он никогда не видел чтобы Сэм плакал. И если уж этот стойкий валлиец не выдержал….
- Ты это точно, Сэм?
- Да, сэр Томас. Никак иначе.
Том хотел что то ответить, но не нашел слов. Слова нашел Сэм.
- Я познакомился с одним курсантом. Он очень хороший человек, сэр Томас. Его зовут Джон, он учится на связиста, скоро получит офицерский чин. Если я подам рапорт на днях, имею все шансы уйти с ним, очень скоро, как можно скорее…. Простите, сэр Томас, простите! Ради всего святого. Я не хочу вас предать, я вас не предаю….
Большой и добродушный, верный и честный Сэм схватил худощавого Тома своими большими простодушными руками и со всей мочи стиснул, будто и не он решил уйти, а сам Том. Валлийца разрывали рыдания.
- Да Сэм… - сказал Том, когда хватка друга ослабла и Макдуглу вернулась возможность говорить, - это правильно. Я сам думал о том, чтобы отправиться на фронт. Тебе в войсках связи будет безопасно. Я рад.
- Простите, сэр…
- Не извиняйся.
Чтобы не расплакаться самому, Том вскочил и торопливо покинул казарму. В лагере трубили сбор на обед. Офицерам-инструкторам еду подавали в их кабинеты и у Тома были все шансы застать Финигана.
Офицер оказался на месте.   
Недавно в лагерь прибыла внеочередная партия пополнения – угрюмых рекрутов привезли в серых вагонах. Как говорят – набирали их где то в Нортумбийской глуши. Британии нужны были победы, действия экспедиционных войск не могли похвастать доблестью и победами французов, командование негодовало и что есть сил старалось добиться великих побед. Солдаты гибли – требовались новые.
Наверное по этому Лейтенант Фин выглядел измученным и уставшим.
- Чего тебе? – совсем уж не по-смердяковски спросил он у Тома.
- Мне надо поговорить с вами, сэр. Это на счет моей боевой непригодности.
Маска отстраненности тут же сошла с лица офицера-инструктора. Он заметно напрягся.
- Ты чего это, солдат?
- Какой  я солдат, сэр? Посмотрите на меня. Я тень настоящего Макдугла, меня презирает весь наш лагерь, а вместе с ним и Ланкшир и его окрестности. И если бы только это. Сейчас каждый новичок первое что узнает по прибытию, так это цвета страха и позора, красный и зеленый, цвета моего клана. Не думаю что даже воля моего отца есть достаточным поводом чтобы терпеть такой позор.
Том говорил спокойно и печально. Слова его звучали как то слишком тихо – он надеялся на пылкую речь, надеялся что вся горечь польется из него потоком, а выходил такой себе усталый рассказ измученного человека.
Наверное, именно благодаря такому тону, Финиган выслушал его, не перебивая. Потом  покачал головой и встал с кресла.
- Том. – он немного помолчал, разглядывая Макдугла будто бы остальные слова его речи были написаны у Тома на лице и мундире, - Я понимаю тебя, Том. Я понимаю. Это высший позор, когда тебя считают трусом и предателем незаслуженно. Позор даже не передл кем то, позор перед собой. Сказать по чести, - Фин криво усмехнулся и отвернудся к окну, - Лично я бы такого не выдержал. Даже удивляюсь, что ты протерпел так долго. Умен видать, умеешь слушать что говорят о войне….
Финиган резко развернулся и прогромыхал каблуками к столу.
- Том, с тобой я могу говорить прямо. Ты уже знаешь что высший штаб не доволен успехами наших войск во Франции, - говоря это, Финигана заметно передернуло, - эти штабные выродки видимо, не читают сводок о потерях. Сами сводки теперь вместо «поименных списков»  называют «переписью живой силы».
Лейтенант досадно громыхнул кулаком по столу и гневно сплюнул на пол. Достал из портсигара папиросину, закурил.
- Так вот, Том. Это война не просто изменила всех нас, военных. Она изменила весь мир. Мы шли на нее солдатами, при чести мундира и дворянском оружии. Шли как империи против империй, как это делали наши отцы и деды! Теперь же, это…, - он замялся, как будто преодолевая некий внутренний барьер, - теперь же, война это стратегическое противостояние ресурсных баз противников. А залог победы это не доблесть и отвага солдат, а эффективность производства и применения военных ресурсов. Вроде нас с тобой, - живой силы.
Их взгляды пересеклись.
За время всеобщего презрения, Томас привык к самым пронзительным, испепеляющим и презирающе-изничижающим взглядам. Но теперь его просто прижгли к месту, а вместе с ним прижгли и его разум, и слова прикипели к языку запекшейся кровью.
Но вдруг взгляд Фина сломался. Офицер-инструктор протяжно выдохнул и вновь поглядел в окно. Сигарета в его обветренных губах потухла.
- Твой отец, Том. Твой отец уже во Франции. Воюет. Старик Фармли, говорят, тоже рвался. Но его не взяли. Слишком старый. И я…. Я еще не старый, Том. А не могу пойти за бароном, туда, в геенну сожженной Европы! Будь трижды проклята война и ее приспешники, - голос офицера сорвался, в глазах вспыхнули безумные огоньки, - Ты понимаешь,  на что они меня обрекли, Том?! Я проклят отправлять вас на смерть! Готовить для них чертову «Живую силу»! На убой, мальчишек, несмышленышей, простых работяг и мечтательных аристократов, всех вас, валлийцев, скоттов, нортрумбийцев и всех остальных, круглолицых, доброглазых, Всех! Как одного – под ружья, под пулеметы, на заклание! Потери, один из десяти, а сколько раненных, увечных калек! И самое страшное, Том! Самое страшное….
Финиган схватился за отворот кителя, тяжело переводя дыхание, попытался прикурить папиросину. Сделанная из гильзы Ли-Энфилда зажигалка выскочила из дрожащих пальцев, покатилась под стол. Офицер выругался, сломал и скомкал сигарету.
- Самое страшное, сэр Томас это то, что я не могу стать так они! Пойти на фронт с ними! Сражаться и умереть, как это делают эти круглолицые и доброглазые несмышленыши! Настоящие англичане. Не то, что я.
И Том кивнул. Ему показалось, что в этот миг они с лейтенантом окончательно поняли друг друга. Не произнося ни слова, Финиган взял какой то листок и принялся энергично что-то писать. Спустя несколько минут рекомендация о причислении в действующую армию была готова.
- Том, - Финиган вновь поглядел ему в глаза, и на этот раз взгляд его был добрым и печальным, - Я делаю это не ради тебя, или твоего отца. Я делаю это ради себя. Наверное, я сволочь, и гореть мне в аду, и не зря я проклят на то чтобы готовить ребят к смерти…. Но…. Нет Том, я не оправдываюсь. Отчего-то мне сейчас кажется, что иначе поступить просто нельзя.
Он выпрямился.
- Твое место в Европе, сэр Томас Макдугл!
Финиган яросто отдал ему честь.
- Да, твое место там, ведь именно ты, более остальных достоин этого. Нет, я точно знаю что отправляю тебя не на верную смерть. Потому что ты лучший, из тех кого я готовил. Ты самый стойкий, самый светлый, самый честный солдат из всех. Ты самый благородный, твой отец мне это уже доказал, такая кровь…. Ты готов к встрече с войной, Томас. Готов. И будет тысячу раз проклят этот припаршивейший из миров, если ты в ней погибнешь. Этого быть просто не может. 
Финиган кивнул, словно закончил некую очень важную и очень качественную работу, и улыбнулся. Томас порывисто улыбнулся в ответ.
- А теперь вон из моего кабинета!!! – закричал уже смердяк Финиган, и Том как на крыльях последовал приказу.
Отчего-то вспомнились утренние новости: чудо на Марне! Париж спасен! Значит – чудеса не ходят по одиночке, и он, Томас, обязательно сделает все, чтобы такие чудеса случались! Чего бы это ему не стоило…. 
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #17 : Июля 02, 2012, 10:53:05 »
Глава седьмая
Ламанш

Порт и море сливались. Всюду бурлило: черные волны бились темно-бурые камни пристани, черные матросы что то грузили на такие же черные корабли. Черные трубы изрыгали в серые небеса клубы густой маслянистой туши. Кто-то орал во весь черный от жевательного табака рот. Зеленые мундиры солдат казались бесцветными в этом портовом бурлении, а лица тех кто только что сошел, сполз, прохромал с борта только что прибывшего парохода – лица этих ветеранов казались светились чернейшей тьмой. Тому хватило одного взгляда на этих людей, чтобы грандиозное зрелище бурлящего порта превращалось в картину из детского, а потому –самого страшного из его кошмаров.
Китель сидел плохо. Бесформенный заплечный ранец очевидно уже успел повидать не одни плечи и потому сидел так плохо, как только можно. К тому же от рези его свалявшихся ремней не спасали даже плотные эполеты ланц-капрала на плечах Тома. Но судя по всему их путь из ныне такой далекой и нереальной Шотландии, был почти закончен.
 Лондон не разочаровал. Точнее – он разочаровал более чем может разочаровать самый грязный, серый, дымный и мрачный из всех городов которые вам только приходилось посещать. Том не мог поверить что это царство машинерий, труб и сажи находится на одном острове с его родным краем. И тем более не мог поверить словам попутчика, который утверждал что до войны это был самый прекрасный город из всех.
Голосами мертвых китов ревели гудки пароходов. Кто-то отчаянно бил в колокол. Силясь все это перекричать, старшему офицеру приходилось делать это еще отчаянней.
- Ланкширский!!! На погрузку!! Паром Смерда… Эльсмель… Эльсмерда…
- Эсмеральда!!! – помог ему чей-то голос.
- Сдохни!!! – страшно оскалился офицер, выдавая в себе уроженца Ист-Энда, - Отбытие черед два часа, за мной!!!   
Никто не смеялся. Никто не отшутился. Угрюмые колонны шотландцев и нортрумбийцев уже успели насмотреться на закопченные плакаты, призывающие каждому взять оружие, иначе гунны положат конец всякой цивилизации и свободе; на землистые лица вдов, которых ни с кем не перепутаешь; и детей, смотрящих на солдат не как на кумиров, а как на мертвых призраков. Настроение от этого стало совершенно паскудным.
Пробирающий до костей Юго-Западный ветер, казалось, гнал с полей сражений дух самой Смерти, убивая в сердцах новобранцев остатки мужества. Том вздохнул. Слова Финигана о том, что он идет не на смерть, казались теперь Тому давно забытой сказкой. Два больших ржавых крана грузили на длинную мятую посудину гаубицы. Кто-то присвистнул.
- Вот же врежем по прусским рожам…! – как-то неуверенно рявкнул солдат справа.
- Жди больше. Видел сколько покалечено? Ты не лучше! – начал вразумлять его капрал,  -  Все мы не лучше, если выживем…..
Резкое «хрясь!» оборвало его слова. За их спинами вырос все тот же офицер, который с ненавистью истинного трущебника принялся дубасить их капрала своим стеком.
- Деморализация! Тварь! Деморализация еще при погрузке! Первейшее преступление чтоб тебя….
Остаток гневной тирады и глухой звук ударов потонул в утробном реве отчаливающего парохода. Офицер гневно отдернул руку.
- Твое счастье, на разбирательство времени нет. Ждал бы уже трибунала и расстрела, гуннский бастард. А так, - разжалован!  – и внезапно кивнул на Тома, -  Эй! С ланц-капральскими эполетами! Подойди!... Ишь какой, - с виду так белая кость. Чего же не в офицерских погонах да не на моем месте?! – офицер насмешливо расхохотался, - Видать, натворил чего! Кутяга, а с виду так пэр истинный! Принимай Капральство, я распоряжусь.
Офицер резко развернулся и развалкой двинулся в голову колонны. А Том едва успел проглотить мысль о собственном повышении, как ощутил на себе с дюжину ненавидящих взглядов.
Оно и понятно: за все время у Макдугла не было ни единого желания с кем-то знакомиться. Ему казалось, что так будет проще когда товарищи начнут погибать. И тем более хорошо, если погибнет он сам – никто не расстроиться. А вот предыдущего капрала, судя по всему, уважали. Он был из долинных шотландцев, как и все остальные в батальоне. «Крестьянская солидарность» -  совершенно беззлобно сделал про себя вывод Том. И тут же получил ощутимый толчок в спину.   
- Начнешь командовать…, - просипел кто-то сзади.
Но тут же был оборван свистком очередной стальной громадины. Их «Эсмеральда» стояла на всех парах  и готовилась вот-вот отчалить. Но как всегда бывает на войне: бардак в организации неизбежен. Том это тоже успел для себя уяснить. Как и то, что на подобные угрозы камрадов лучше не обращать внимания. До поры до времени.
Беспорядочной толпой (Эдинбургская толпа в базарный день может похвастать большей организованностью) ланкширцы погрузились на Эсмеральду. Противный офицер – Ист-Эндовец остался на причале, курил и противно улыбался им вслед. Трюм корабля же оказался темным и душным бараком.
Судя по всему, Эсмеральда была когда-то обычным сухогрузом. Из тех, что перевозят зерно  через Ламанш. В военный транспорт ее превратили просто убрав из трюма все зерно. Ну, еще несколько переборок. Вдоль стен висели гамаки. Беспорядочно суетящиеся ланкширцы спотыкались о наваленные на пол матрасы. Несколько раз едва не дошло даже до драк. Нервы у всех были на пределе. Том успел карем глаза заметить, как несколько недовольных его повышением уже готовят кулаки для новоявленного командира. Но вдруг очередной грохот спас его от их внимания.
Раздался выстрел. Все тут же притихли и поглядели в сторону грохота. Сверху, на технической галерее стоял их капитан – судя по фуражке, эполетам и длине револьверного ствола, который он запихивал за пояс. 
- Доблестные воины Великой Британии! – гаркнул он еще более насмешливо, чем это делал противный офицер на причале, - Ваши гораздо более доблестные офицеры посчитали мою посудину слишком невзрачной для их сиятельств. Потому единственными старшими офицерами на корабле являемся мы! А это я, ваш чертов капитан! И мой дорогой чертов помощник!
Чумазый сухарь за спиной шкипера манерно стащил с лысины засаленную шапку.
- Мы оба для вас два проклятых морских черта, а потому нам некогда быть няньками. Если уж так получилось и вы временно стали неотъемлемой частью Есмеральды, постарайтесь сделать так, чтобы она не пошла ко дну! Ибо напомню, части корабля тонут так же славно, как и он сам в случае тотального затопления! А на вопрос, как именно вы можете помочь избежать тотального затопления, отвечу. Сидя тихо и не отвлекая нас от попыток избежать поцелуя с торпедами субмарин его срань-кайзеровского величества!!!  Вопросы?!
Вопросов не было, хотя половина солдат испуганно или удивленно переглядывалась.
- Я так и думал – сказал капитан и скрылся за ржавым шлюзом.
Некоторое время было относительно тихо. Но вдруг кто то спросил:
- А что такое субмарины?
А кто-то ответил:
- Это подводные корабли, которые топят наш флот!
Кто-то попытался заткнуть его:
-Они не топят, они всего лишь пытаются!
Но его патриотизм тут же утонул в дружном:
- Чертовы пруссы, они нас потопят!!!
Затем все звуки смешались в один сплошной гомон.
Том был даже рад этому. И хотя мысли о том – что такое субмарины и как они «целуют» корабли была ему не чуждой, он был доволен хотя бы тем, что из-за этих самых субмарин о его существовании на некоторое время забудут.
И действительно, доблестные солдаты ланкширского полка провели в беспрестанных спорах, которые до рукоприкладства, правда, не дошли: видимо подействовали слова капитана, или же просто – от волнения за близость смерти. Тома это успокоило, и он даже предался воображению, которое рисовало ему огромные похожие на древние галеры корабли с тупыми таранами на носах. Эти корабли подкрадывались к огромным броненосцам флота Его Величества, и…. А вот дальше воображение сдавало – Том не как не мог придумать как даже самые мощные тараны смогут прошибить толстенную броню британских чудо-дредноутов….
Из воображательного оцепенения его вырвали внезапно:
 - Капрал!
Прямо над ним стояло несколько знакомых Тому солдат. Это собственно и было вверенное ему отделение. И судя по их лицам они успели вспомнить о своем недовольстве новым командиром. 
- Убьем его?
Высокий жилистый парень с лицом худым как у нортрумбийского рудокопа, сверкал глазами бледными, как зимний лед. Видимо, остальные были с ним согласны, но не настолько отчаянны.
- На посудят. – буркнул толстяк в смешно перекособоченной фуражке.
- Расстреляют. – заключил самый здоровый одарив Тома на удивление вдумчивым взглядом. Интеллект с его габаритами совсем не вязался.
Пока разум Тома соображал как поступить, тело Макдугла поднялось с вещевого мешка и встало перед недругами, гордо расправив печи.
Худощавый сощурил лед своих глаз, громила рассудительно потер подбородок а самый низкий из всех – парень без фуражки и расстегнутом кителе выражая всеобщую ненависть подступил к Тому вплотную. Поступок вышел неубедительным – задирать голову на задираемого  бесчестно, потому задира при его росте был вынужден буравить ненавидящим взглядом Томову грудь. Тому же это показалось смешно и он сам того не желая расплылся в улыбке. Остальные  посчитали его улыбку проявлением невиданной храбрости и уверенности в себе, и еще больше нахмурились.
Вообще-то Тому эти парни показались не особо страшными и жестокими. Нормальные такие ребята, много таких было в учебном лагере, вот только взгляды у них были не привычно для Тома: призрительными или пренибрежительно-надменными, а…
- Мы тебя ненавидим, скот! – договорил его мысль худощавый, - Тебе бы свалить подальше отсюда.
- Прям за борт! – рявкнул низкий задира.
- Меня зовут Том Макдугл, - не нашел ничего лучше чем представиться Том.
Громила понимающе кивнул.
- Я тебя знаю. Ты был признан непригодным для фронта за любовь к Германии. Видать у нашей армии дела на фронте совсем плохи, что призвали даже таких как ты.
- Это не так, немцев ненавижу…, в смысле, я ненавижу не немцев а…, - начал было оправдываться Том, но его перебил низкий.
- Так говорят шпионы.
Сухощавый кивнул.
- За борт его. Дождемся ночи и….
- Я ненавижу войну! – перебив его громко выкрикнул Том.
Посторонние вокруг, которые что есть сил пытались изображать ничего не виденье, обернулись.
Громила поморщился, низкий задрал наконец голову а сухощавый медленно принялся обходить Тома.
Том был не готов к драке. Чего чего, а дратся его никто не учил – конюхам из поместья отца так и не удалось уговорить его на поход в деревенский кабак «почесать кулаки», а в лагере учили чему угодно, но только не драке «на кулаках». Был правда офицерский боксерский клуб, но с Томовой любовью к прирожденным…. В общем, Том был совсем к этому не готов.
По этому, он напал первым. Словесно.
- Жалкие трусы, - спокойно сказал он, - Неужели все низинные шотландцы ждут возможности чтобы найти одинокого горца и проявить собственную низость и бесчестность?! Макфармли всегда говорил, что у вас кишка тонка для настоящего дела. И сейчас вы тоько и делаете что пользуетесь отсутствием офицеров. По прибытию во Францию вас посадят за драку. За такое не расстреливают. А если вы очень постараетесь под заключением, то слывете небоеспособными и вас отправят обратно на Альбион, мотать срок. Тюрьма спасет вас от фронта. И кто теперь из нас трус?! 
Конечно же, это был сущий бред. Ничего подобного в военном законодательстве не было. Но громила все таки оказался не настолько умен. Или же наоборот – гораздо умнее чем можно было бы представить.
- Скот. А ведь он может быть правым.
- Ну так чего мы ждем! – наконец взорвался худощавый, и лед в его глазах сменило пламя, нет войне!!!
- Вали его!!! – рявкнул низкий.
И прежде чем кто-либо что-то понял, бросился на Тома.
Занятия по офицерскому фехтованию в Ланкшире не прошли зря. Том в классической вольте пропустил «выпад» яростного мальца, и тот головой врезался в нескольких сидевших к ним спинами ребят. Те еще не сбросили с себя вещевые мешки, и задира что есть мочи врезался в болтавшуюся на одном солдатскую каску. Ее владелец посчитал это наказание судьбы недостаточным, нервы его видать и так уже были порядочно взведены всем этим препирательством, и он решил преподать мальцу фундаментальную взбучку.
И тут взорвался весь Ланкширский. Напряженное ожидание чего то неведомого прорвалось и выплеснулось в веселую потасовку. О ее причине забыли спустя всего несколько мгновений: все начали колотить друг друга и тех, кто по условиям естественного беспорядка попадал  под руку. Восторженые крики и боевые возгласы смешались с ойками и вздохами. В бывшем зерновом трюме заварилась настоящая каша.
Чья то сильная рука швырнула Тома на пол, кто-то тут же о него споткнулся, полетел кубарем сбивая дерущихся. Прямо перед Томом стоял благородного вида парень. Бывший капрал, - вспомнил Том, и тут же получил ощутимый удар по ноге.
Бывший капрал замахнулся еще раз, на его благородном лице заиграла настоящая ненависть – куда той, что читалась в глазах его бывших подчиненных. Внезапно Том понял: эта свалка, что сперва показалась его спасением, теперь убьет его. А точнее – позволит убить этому благородцу.
И впервые в своей жизни Том твердо решил драться.
Но как и полагает всему, что делаешь впервые в жизни, да еще при условии отсутствия прирожденной склонности к насилию и разрушению, Том первый свой бой провалил. Сказало смногое – и то что на приемах фехтования и рукопашного боя со штыком их не учили уклоняться и парировать удар дубиной – а именно таким был удар экс-капрала приложивший Макдугла в ухо, и то, что экс-капрал выглядел человеком по природе добрым и благородным, а потому лишал томя всякого повода для хоть каких то злых чувств, и то, что кругом был полнейший кавардак.
Капрал Томас Макдугл получил два мощных удара, которым бы позавидовала половина боксеров Дублина, и благонравно растянулся на полу, подставляя себя ногам и коленям дерущихся. Уперся локтями, пробовал встать, но тут же был вновь брошен на пол мощным пинком под дых.
К горлу подкатил спазм. Дыхание перехватило а на глазах выступили слезы. Не боли, и даже не обиды – разочарования. В солдатах.
Кто-то заехал ему по зубам, кто-то – наступил на спину, а экс-капрал продолжал молотить ногами, пользуясь полной беззащитностью своей жертвы. Том предпринял несколько отчаянных попыток подняться – но все было впустую. Стояло приподнять корпус хотя бы до уровня пояса, как кто-то из драчунов тут же налетал на него и сбивал, или очередная затрещина благородца отправляла обратно на грубую дощатую палубу. С губ и носа текла кровь, в глазах все плыло, а окружающая реальность превратилась в густой, тягучий кисель вспышек и боли с кисло-сладким привкусом крови разбитого рта. В ушах не было ничего кроме звона, а вглазах отчего-то вспыхивали то Макфинли, то братья-конюхи. Финли хмуро качал головой, а конюхи пристыжено тупились…..
Вдруг на него обрушилось что-то тяжелое. Было похоже на чье-то тело,  чье – разобрать Том уже не мог. Попытка выбраться из под него пропала впустую – избитые руки не слушались, а движения получались как у старой марионетки. Чья то твердая рука схватила его за шиворот и дернула с такой силой, что враз стряхнула с него и тело, и выдернула Тома из гущи дерущихся, поволокла по палубе. Не понимая что происходит, Том принялся что есть сил помогать своему спасителю, перебирая ногами и отмахиваясь от толкающее-лягающихся драчунов. Спустя несколько болезненных как бред мгновений, пространство вокруг словно распахнулось, в онемевшее лицо пахнуло влажным холодом а шум ударов полностью уступил пульсирующему звону. Только здесь Тому позволили твердо стать на ноги.
Сперва, он не понял, где оказался. Под рыжей решеткой пола бурлило море, за перилами едва угадывался силуэт порта в сумерках а перед ним стоял высокий подтянутый мужчина с тонкими усиками истинного денди. Мужчина молчал, в глазах двоилось.
Только потом Том понял: они стоят на боцманском портике. Это такая площадка-причал для приема боцманских катеров и прочих лодок.
Спасший его денди оперся на перила, театрально вздохнул.
- Несчастный цвет великой сей державы, сдержать не может боль и страх…. – процитировал он какое то неведомое Тому произведение и улыбнулся, - Я ожидал от них чего-то такого. Последний год драки новобранцев в море стали традицией. Но чтобы с такой ненавистью на одного…. Чем же ты им не угодил?
Том облизал окровавленные губы.
- Так вы не из Ланкшира.
- Упаси Господь! Разве я похож на скотта? Помилуйте, - я чистокровный мерсиец с особой миссией! – денди подмигнул Тому и манерно поправил тонкие усики, - о миссии не слова… Но вот вы извольте объясниться. В конце концов, я вас спас.
- Меня ненавидят потому что…,
Том поперхнулся словами. Только сейчас он понял что короткое объяснение прозвучит как обвинение себя же в трусости,  а на Макдуглов – и того хуже - нацепит ярлык гнусных предателей.
- Потому что я был признан не годным для фронта. Политические неустойчивым. – это, по крайней мере, было правдой, - Потому меня долго не отпускали на фронт. Потом…, потом, когда новости с фронта стали совсем плохими…. Отпустили.
Том понимал, что как бы он не старался, его история звучит как жалкое оправдание, и к концу голос его утих вконец. Короткий миг на лице денди промелькнуло что-то вроде презрения. Он несколько секунд молчал, словно вслушиваясь в глухой шум побоища за бортовой дверцей. Но тут же смягчился.
- Ладно, Том. Не думаю что в твоем случае все так гладко. Уж больно тебя ненавидят, как для простого перьеносца. В конце концов судя по словам тех задир, ты капрал. А нашивки у тебя как у мледшего - он криво усмехнулся, - Быстро же ты растешь, как для труса. 
Звуки за дверью несколько изменились. Том хотел ответить но Денди его перебил.
- Со мной все тоже не просто. Но джентльменам следует как то друг друга именовать, так что зови меня Марк. Марк Седьмой если полностью. А теперь нам следует вернуться. Сейчас будет зрелище…
Он распахнул переборку и втолкнул Тома обратно в трюм. Там все так же бушевала брака, правда уже не так убедительно.  На верхней галерее появилось несколько фигур. Капитан кивнул одному из спутников, и тот…, - в груди у Тома сжалось, - опустил на поручни хорошо знакомый еще по Ланкширу, пулемет системы Льюиса.
Неужели будет стрелять прямо по толпе?!!! Лукавая улыбка на лице Марка Седьмого Сделалась шире.
Пулемет разродился тяжелой дробью. Грохот ударил по трюму с такой силой, что поверг всех дерущихся в полный шок. Кругом падали, хватаясь друг за друга, вскрикивая и замирая от ужаса. Спустя несколько оглушительных мгновений в трюме воцарилась полнейшая тишина. О пол что-то звенело стальным горохом. 
И лишь спустя почти минуту, Том понял – никто не убит. Напротив выхода из галереи на стене имелся толстый стальной щит. По нему и стрелял пулемет, создавая оглушительный эффект взрыва. 
Капитан удовлетворенно кивнул.
- Ну что, предатели?! Клянусь ромом Нельсона, нарушив режим военного времени, вы предали Империю! – он говорил громко, но уверенно и беззлобно, -  Все что вам теперь осталось, так это сойти на берег и смыть весь этот позор во Франции. А теперь, выдать мне зачинщиков нашей треклятой смуты. Иначе напишу в штаб что нужно, и вас отправят в такой Ад, из которого живыми вернуться только калеки.
Во время его слов Тому стало совсем дурно. Только что он убедился, что в глазах посторонних людей страх перед войной выглядит полнейшей низостью, теперь же оказалось что именно из-за его глупой низости все эти ребята могут быть отправлены в пекло. Стало жутко стыдно, что не он – а Сэм, простак Сэм понял опасность страха перед войной гораздо раньше. И если бы не решительность валлийца,  - он, благородный Том, так и остался бы трусом.
Том сжал кулаки, и что есть мочи выкрикнул.
- Бунт произошел из-за меня! Капрал первого отделения восьмой роты двадцать четвертого батальона Ланкширских стрелков, Томас Макдугл! Я зачинщик!
Кто-то сбоку присвистнул, Том знал, что это Марк. Перед ними образовался свободный полукруг, солдаты расступились. И на их лицах читалось…. Нет не порицание, и даже не гнев. Скорее - удивление.
Таким же взглядом – только более уверенным и строгим, - одарил его и капитан с верхней галереи. Что – то шепнул помощнику. Тот кивнул, и когда капитан вышел, старпом сказал Тому:
- Вы арестованы. Прошу подняться на палубу добровольно, или к вам применят силу. Остальным объявлен комендантский час! Режим полной тишины, иначе следующая очередь будет по вам!
Офицеры Эсмеральды покинули мостик. Чья-то сильная рука стиснула Тому плечо.  Голос Марка прошептал:
- Я провожу.
Когда Макдугл шел через трюм, растрепанная толпа нехотя расступалась. Хмурые, раскрасневшиеся лица глядели подозрительно и угрюмо. Для Тома подобные взгляды в его сторону были делом новым, и он словил себя на мысли, что ему это даже нравиться. 
Когда толпа закончилась и узкая переборка выпустила их в темный стальной проход, Марк жестом его остановил.
 - Ой, и не прост же ты, Макдугл. Такие в офицерском корпусе служат.
- У меня диплом уорент-офицера. – сказал Том.
- А нашивки ланц-капральские. Ты не просто странный Том. Ты не из тех, что сейчас сидят в трюме и ждут часа выгрузки. Ты особенный, и я смею утверждать, что знаю, чем именно.
Он задумчиво улыбнулся.
- Чем же? – нетерпеливо спросил Том. Ему хотелось поскорее прервать этот странный разговор и наконец, предстать перед лицом судьбы. То есть - капитана.
- Тем что такие как ты, - Марк подмигнул ему, - такие как мы как будто специально созданы для этой войны. Не удивляйся. Я ведь не агент. Сам подумай, будь я агентом, сказал бы тебе правду? В действительности я инженер. И  раскрою тебе один секрет, потому что не могу по другому. А еще потому, что ты такой же как и я, а значит, имеешь право знать.
- Одной крови? – вспомнил Том Киплинга.
- Точно! Одной, потому знай Том, я плыву на континент как офицер-механик. Во Францию везут новейшее оружие, сухопутные крейсера которым не страшны ни пули, ни осколки. Большие стальные, вооруженные пушками они медленно ползут по земле, преодолевая траншеи и огонь неприятеля….
Глаза Марка в темноте воинственно сверкали, как будто отражая в себе огни грядущего сражения. Том затаил дыхание.
- …ты же понимаешь, что мы воюем не с немцами. Ведь не зря же ты не спешил на фронт. Наверное, тебе уже давно понятно это война человечества с самим собой! С самой войной! Простая политика таких войн не порождает. Это…, это что-то большее, словно абсолютное зло, словно явивший себя Рок Шопенгауэра. И сокрушить его могут только закованные в броню, благородные люди. Рыцари, новые рыцари, Том! Эпоха рыцарей возвращается, и я с удовольствием отрекомендую тебя в первый бронетанковый лейб-гвардии полк! - он всплеснул руками – Конечно, такого еще пока нет, но клянусь честью, скоро создадут. Закованные в броню паладины возвращаются на поле боя, чтобы дать бой самой войне! И мы с тобой, Том, станем ими.
Том сглотнул.
- А теперь иди. – сказал Марк Седьмой, -  Ты несомненно благороден. И это послужит тебе главным оправданием.
От таких слов Тому правда особо не полегчало. Противоречие в душе обострилось, точно обросло иголками. Так что в кают-компании, серой с ржавыми потеками, куда его отвели два сморщенных матроса, Том едва ли чувствовал себя ответственным офицером.
Капитан сидел у стола и непринужденно курил. Вокруг в более принужденных позах стояли его офицеры и о чем то переговаривались. На его присутствие особо никто не обратил внимание. Том от чего-то подумал, что вполне возможно подобные инциденты теперь стали привычной, и ничего плохого в этом нет. Но вспомнив о своей трусости перед войной тут же отсек эту мысль как слабину.
Капитан докурил, выдохнул остатки дыма.
- Ты главный. Кто начал драку?
Том не понял, так что специально выдавливать недоумение не пришлось.
- Вот как значит, - усмехнулся капитан, - А знаешь ты как трудно теперь вас перевозить? И как тысяча чертей меня раздери, закрывать глаза на этот ваш хаос? На это гниение, это тление английской породы? Глядя на все это у меня напрашивается один вывод, с такими защитниками Империя обречена. 
Капитан не кричал, но в тоне его звучало столько гнева и даже ненависти, что лучше бы он рвал глотку.   
- И ты, Томас шотландец, виновен прежде прочих. Потому что ты за всех отвечаешь. Здесь и сейчас, ты несешь на себе их грех, их гниль, их грязь. Потому что именно ты капитан!
Том замотал головой. Он был знаком с этой породой людей еще по Финигану, но возразить все-таки решился.   
- Сэр, все не так. Я несколько часов назад был назначен всего лишь капралом.
- Но ты заявил о себе как капитан. - неожиданно спокойно (для этой породы людей) парировал капитан корабля, - Как главарь, вождь для этих людей. Заменитель отца их, и воли. И даже совести, иногда. Именно поэтому я сейчас говорю с тобой, капитан Том. А не сразу посылаю за борт или на гауптвахту.  Ведь по тебе я смогу понять, стоят ли все эти  трюмовые крысы зваться солдатами, или нет.     
Тома пробрало до самых костей. А как же иначе, ведь на него не просто хотят возложить общую вину стрелкового батальона. Будущее всех теперь зависело от его слов.  К такому он был совершенно не готов.
Теперь на него обратили внимание офицеры. Старпом со всей очевидностью оценивал его, взгляды прочих выражали одно и тио же: измерение длинны тела – наверное,  для расчетов размера гроба, или мешка для его хладного трупа.
Но сейчас для Тома страшнее было не то, что сделают с ним матросы. А то, что  с ним сделает его же совесть. Перед глазами всплыл образ Сэма, беззаботно шьющего подушки из позорных перьев.
- Виновен только я, сэр.   
Воцарилось молчание. Капитан выжидающе глядел, офицеры заметно заскучали. Наконец старпом не выдержал:
- За борт зачинщика! Капитан, неужели мы и сейчас попустим?! Пока другие дерутся с пруссами за нашу свободу, такие как он….
- Гейдль, - капитан тоскливо поглядел на старпома, - Выйди, а. Других тоже касается.
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #18 : Июля 02, 2012, 11:12:13 »
Глава восьмая
Капитан

Когда все вышли, Том почувствовал себя намного увереннее. Создалось впечатление, что капитан захотел пообщаться с ним как с равным. По крайней мере, Тому очень хотелось в это верить.
Капитан заговорил:
- Я вижу что ты пытаешься защитить товарищей. Сильно  и благородно как для юности, но не как для капитана. Теперь капитаны должны быть совсем другими. – он доверительно развел руками, - Ты должен понимать одну вещь. Война, на которую вас отправили, уже как полтора года перевернула все. От старой Англии ничего не осталась. В прошлом я может быть, согласился бы с тобой.  Никто ведь еще не отменял благородства самопожертвования. Но я видел гораздо больше, чем ты только можешь себе представить. Эта посудина когда-то была мирным сухогрузом. Теперь же через нее прошло столько обреченных, а потом еще и  покалеченных людей…, и даже уже не людей, - их теней, ходячих трупов. Обрубков плоти, которую по какому-то недоразумению оставили в живых. Иногда я даже молюсь, чтобы какая-нибудь подлодка по возвращению из Европы нашла нас в море, подарила милосердную смерть.
Он потер переносицу.
-  Вот моя война, Том. И на этой войне благородство, самопожертвование, доблесть и отвага – гораздо хуже, чем пусто звук. Это самое страшное из заблуждений, ведь пройдя через все это, никто не почивает на лаврах, как вам всем кажется. Думаешь: стань героем, и проживешь остаток жизни в любви и почете? Не-ет,  наверное так было раньше. Но теперь лучшее что может случиться с ветераном этой войны – смерть. Иначе я даже не представляю, как можно будучи сожженным дотла, внутри и снаружи, жить дальше. Если я сейчас напишу бумагу и вас отправят в самое пекло, где не будет ничего кроме верной и быстрой смерти, это станет  услугой милосердия. Томас Макдугл, капрал-заводила ланкширский стрелков. 
Капитан проговорил это на одном дыхании. В конце хлопнул ладонью по столу будто бы ставя жирную точку и скрестил руки на груди.
Том ответил. Почти сразу.
- Вы не правы. Сэр. Во-первых я не капитан, а простой капрал. Во-вторых, я знаю человека, который тоже побывал на страшной войне. С бурами.
- Смешно! Англо-бурская война и в подметки нынешней не годиться! А на счет капитанства, в твои глаза и повадки говорят мне куда больше чем эполеты.
Том немного смутился, но продолжил:
- Этого ветерана звали Макфинли, и он был очень храбрым. Его отряд зажали в ущелье. Он должен был умереть, вместе со всеми остальными как…, - Том осекся, понимая что если расскажет капитану о волшебном покрывале, то лишь вызовет иронию и насмешку. Потому, выпалил первое, что пришло в голову:
- После этого боя он стал как не в себе! Вы представляете, что должно было призойти с суровым шотландским офицером, потомком славного рода который верно служил клану Макдуглов на протяжении веков, чтобы внезапно сойти с ума?!
Том говорил на одном дыхании. В некотором роде он говорил правду. Конечно, не свою, а правду капитана.  Капитан нахмурился. Видимо он знал о нраве шотландцев не понаслышке, и довод показался ему убедительным. Заметив это, Том решил не сбавлять натиск:
- Так вот, сэр. Этот человек – один из самый лучших среди всех, кого я знал. Может он и не любит говорить, но я всегда считал его слова самыми ценными из всех, что я когда-либо слышал!
Капитан нахмурился и покачал головой.
- Все это прекрасно, господин шотландец. Но вы когда либо задумывались о том, каково  вашему знакомцу теперь живется? 
- Да, задумывался. У него есть дом, есть друзья которые его уважают. Да, он не почивает на лаврах, но никто в округе не смеет сказать о старике Макфинли чего-то плохое или обидное!
- И что? – уныло пожал плечами капитан, - Его могут хоть тысячу раз уважать, но смоет ли это боль того сражения? Исправит ли всеобщее уважение его безумие?
Том потупился. Позиция капитана теперь казалась ему абсолютно непрошибаемой. Если даже пример Финигана не подействовал, то убедить капитана не поможет ничего.
И Том опять заговорил, уже совершенно в другом тоне.
- Сэр, я очень молод, но уже успел совершить одну огромную ошибку. Теперь мне нужно ее искупить, иначе я попросту не смогу с этим жить! Поверьте, я хоть и не был на войне, но уже успел наглядеться на ее ужасы и натерпеться ее лишений. Не лишайте меня хотя бы совести. Не нужно письмо. Накажите меня. И все.
Том закрыл глаза, и перед взором отчего-то предстали сухопутные броненосцы Марка Седьмого. На стальном боку каждого пестрел рыцарский герб. 
Капитан молчал. Это молчание было куда дольше чем все предыдущие. Макдуглу даже показалось, что вокруг остановилось время. И только косой луч лунного света из узкого иллюминатора медленно полз по ржавым потекам стены.
Склонив голову на бок, капитан пробежал пальцами по грубой столешнице, поглядел на Тома, и сказал.
- Понимаешь, Макдугл. Да черт подери, ты понимаешь, я просто вижу, что понимаешь ты  все гораздо лучше прочих. И даже может быть лучше меня. Я и это допускаю. Вот только понимание твое неправильное. Ты не гляди что я простой капитан сухогруза. Когда то я преподавал в университете навигацию. Даже хотел написать диссертацию о излюбленных маневрах капитана Нельсона. Да вот жизнь, судьба, фатум, - зови как хочешь – она имеет свойство ломать, видоизменять людей согласно собственной воле. Это называется уроки жизни. Уроки смирения, если хочешь, умение примириться с судьбой, а после этого – и с собой, с собственными несбывшимися мечтами и чаяньями.
Капитан горько усмехнулся и вновь перевел взгляд на истертый грубый стол.
- Не стоит судить о войне со стороны простой человечности. Привычное отношение к людям,  то, к чему мы привыкли, может и было  в войнах прошлого – о них же столько пишут, поют, рассказывают…. А вот эта война, Том, она убила человека. Люди в ней исчезают за сукном мундиров, блеском винтовок и монотонностью армейских шеренг. Там нет людей, которых мы видим каждый день, с которыми говорим, о которых думаем. Там нет людей, там есть только солдаты. Единицы, сырье войны! Стоит только человеку попасть в траншею, он становиться серым, выжженным, безликим. И вообще, он уже не человек, вещь! Сырье военной машины порожденной кем угодно, культурой цивилизацией, черт его дери – фатумом! Но не человеком….
Он сгоряча тряхнул головой.
Но ты, Том. Ты - человек. И все вы, ланкширцы! Будь я проклят, все вы более чем люди! И будь я опять проклят, если не помогу вам, если не дам умереть людьми, а не солдатами!
- Сэр, один человек говорил мне почти тоже самое, - сказал Том твердо, - И он был солдатом. Тоже, как и Макфинли, воевал в войне с бурами. Плечом к плечу с ним, и моим отцом. И он тоже говорил что солдаты сырье и все остальное. Так вот, сэр. Он сказал, что я иду на войну…. Что все идут на войну по-разному. И у каждого своя судьба. И ни они сами, ни сама война…
- Врешь, мальчик. Ты врешь. И не мне. Ты врешь самому себе,  - он поглядел тому в глаза своими выгоревшими, усталыми зрачками, - Тот человек. Кем бы он ни был. Он просто отправил тебя на войну. И он прекрасно знал, что делает.
- Я сделал этот выбор. Я просил его об этом….
- Может быть. Но все это просто слова. Теперь ты здесь. И уж поверь моему опыту, я знаю что тебя ждет.
Капитан откинулся на спинку стола, видимо давая понять что разговор закончен.
Несколько минут Том стоял в растерянности. А потом воскликнул.
- Так что же, из-за одного человека всех под пули? Всех на смерть?! Не давая и шанса!!! 
Капитан прикрыл усталые зрачки веками и покачал головой. Но внезапно поглядел на него четко и ясно, зрачки его сузились:
- Ты вспоминал об отце. Твой отец часом не барон Макдугл?
Том опешил. Ему казалось, что для такого человека как капитан это и без того очевидно.
- Да, сэр.
- А что ты делаешь в капральских эполетах? Да твой нижайший чин писан на пять рангов выше!
- Я уже говорил вам, что совершил ошибку. Я трус, сэр. Когда имел возможность пойти на войну со всеми остальными….
- Ты остался. Испугался и остался, и лишь теперь понял что натворил? – капитан усмехнулся, - Ради Всевышнего Престола, брось эти глупости. Помнишь историю про чудо на Марне? Так вот, для Ланкширского который держал фланг французам, и еще для парочки полков это самое французское чудо стало проклятьем. Потери… Само слово потери блекнет перед тем, что там было. Когда мы перевозили весь ваш полк на континент, было свыше десяти судов вроде моей старушки. Его остатки на обратном пути едва заместили половину мест в грёбаном трюме! И если ты, Том, видел хотя бы десятую часть того что видел я, то поступил как здравомыслящий человек! Как мужчина! И не говори что я не прав.
- Мне так тоже казалось, сэр, - произнес Том очень тихо, - Но теперь я уверен. Это не так. Мой друг из Уэльса убедил меня в этом. И я не отступлюсь.
Минутный огонь в глазах капитана угас, возвращая зрачкам усталую серость.
- Ну что-ж. Твой отец барон Макдугл, говоришь? 
- Да.
- И говоришь, дать тебе и твои людям шанс?
Том кивнул. Капитан ответил не глядя.
- Тогда бери его. Получишь по прибытию, - он осклабился,  - если поймешь что это: шанс или кара. Свободен, Макдугл.       
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #19 : Июля 02, 2012, 11:13:01 »
Глава Девятая

Валькирия

Эсмеральда прибыла в порт ранним утром, а вокруг уже все грозотало, кричало, ревело и бурлило какой-то надрывной, отчаянной жизнью. Выйдя на палубу Том поморщился. Если английская столица встретила их копотью и нелепой застройкой, то Булонь-сюр-Мер весь был пропитан дымом и грязью. Куда не глянь работали машины, ревели моторы, кто-то что-то разгружал, вез, заводился. Корабли нещадно коптили а грязное серое небо уже без особой надежды поливало грязно-рыжие улицы редким унылым дождем.
На душе у Тома стало совсем гадко.
- Не робей, - ободряюще хлопнул его по плечу Марк Седьмой, - Мы прибыли!
Том лишь поежился. Он еще не рассказал Марку о результатах разговора с капитаном, и все хотел оттянуть этот момент. Остальным же товарищам  говорить об этом Том вообще не собирался.
- Тут… В общем, понимаешь, Марк.
- Да сэр Томас? - шутливо вздернул бровь тайный инженер.
- Ты говорил о том чтобы взять меня в эти…. Паладины или рыцари.
- Танкисты!
- Так вот…. Боюсь, ничего не выйдет. Меня, и весь полк, всех ланкширцев отправят сразу на передовую. Так сказал капитан. Он доложит….
- Но ведь так не полагается! – воскликнул Марк, удивленно схватив Тома за портупею, - Сперва инструктаж, потом несколько дней в прифронтовой зоне…. Я бы успел подать прошение и тебя бы перевели!
- Нет, - Том покачал головой, - Капитан очень странный человек. Мы спорили. Он говорит, что все мы люди, а на фронте перестанем быть людьми. И что лучше погибнуть, потому он напишет письмо и нас определят как провинившихся, прямо….
- Вот дела. – марк нахмурился и усиленно потер лоб, - Том, послушай. Сейчас идет война, а значит везде бардак. Думаю, мы что-то придумаем. Не унывай. Я обязательно тебя разыщу . и определю в свое подразделение. А может, - он улыбнулся и лукаво подмигнул Макдуглу, - и в свой экипаж. Но пока помни, это секрет!
Не успел Том раскрыть рот чтобы поблагодарить Марка, как тот скрылся в толпе сходящих на  пирсы солдат.
Остаток дня был сущим пеклом. Их продержали на пристани больше двух часов в адской тесноте между каких то ящиков и целым нагромождением пушек. Потом битый час водили по городу маневрируя меж улиц якобы чтобы дать дорогу артиллерии, госпитальным колоннам и штурмовым частям. Наконец, после мытарств по городу их привели к какому-то зданию на главной площади. Здание видимо когда то было высоким и очень красивым – что то вроде городской ратуши. Теперь же его сплошь покрывали мешки с песком, создавая впечатление, будто перед ланкширцами навалена огромная и аккуратная куча мешков с дверью у подножья. Как объяснил «сэр принимающий офицер», мешки - это на случай налета цеппелинов.Пока Том пытался выяснить, что такое цеппелин и где он мог слышать это название, ланкширцев  небольшими группами запускали в «мешковой дом». Незаметно, дошла очередь и до Тома.
- Ваше имя. – медленно и монотонно проговорил лысый мужичек за потертым «Ундервудом».
- Макдугл.
- Так и запишем.
Пока одна рука мужичка печатала имя, вторая неглядя порылась в картотеке, выуживая оттуда нужную папку.
- Сэр Томас Макдугл. Табелированный уоррент офицер….. Так, так, признан неблагонадежным….
Мужичек поднял взгляд на Тома и его тусклые бесцветные глаза как будто оживились.
- Трус, значит?
Том покачал головой.
- Аристократ, это я вижу. Но в жизни не поверю чтобы потомок столь славного шотландского Дома боялся сражаться!  Ине говорите что это все ваш отец.
- Мой отец – барон макдугл, - бездумно выпалил Том.
- Вот оно как?! – взгляд старичка вспыхнул. Серые в момент оказались зелеными, А с чего же ты таков?
- Из ланкширских? – у стола появилась рослая фигура. На левой руке капитана пестрела повязка военного комиссара, он грозно поглядел на мужичка, - Чего ждешь! Отправляй всех куда велено! Приказ уже подписан, или будешь каждого языком тереть?!
- Н-нет, сэр, - затараторил тот, - Но это Макдугл!  Да еще сын барона! В деле сказано….
- Да хоть принц Уэльский и всей Шотландии! Приказ подписан! Распределить ланкширцев как пополнение по подразделениям!
Он гневно зыркнул на Тома, но внезапно смягчился.
- Я знал твоего отца. Он храбрый человек. И место его сына в окопах!
Офицер небрежно кивнул Тому и пошел дальше вдоль приемных столов. Только теперь Том заметил трость в его руке. 
- Волшебное покрывало, - как то само собой сорвалось с губ.
- Не поможет.  - твердо сказал мужичок, возвращаясь к «Ундервуду».
Том опомнился и удивленно на него поглядел.
- Вы что-то знаете о….
- Послушай, во что бы ты не верил, такие штуки в этой войне не действуют. – мужичек уже не казался таким нелепым, голос его был уверен а взгляд пронзителен, - Их время прошло, понял?
Том хотел еще что-то спросить, но не решился. Вскоре он вышел из мешкового дома с определением в часть и очень странным чувством. Как будто он опять засыпает в ланкширской казарме, перед глазами качаются ветви древних деревьев, засыпает….  Но потом, после какого-то бредового сна про пулеметы и пушки, ему являются восемь прекрасных оленей а вместе с ними чувство – что это знак.
И опять, до отчаянного крика хочется верить в чудеса волшебного покрывала. 
- Они случаются, - вновь совершенно не контролируя себя, произнес Том вслух.
- Случаются, - буркнул кто-то над его левым плечом.
Том резко обернулся, но вместо прозорливого старичка оказался бывший капрал Томового отделения. 
- Офицеры. – отвлеченно пояснил он Тому -  Они случаются.
- Нет, не совсем так.
- Это не важно. Нас переводят.
Том кивнул:
- Отделение не разрывают. Мне очень жаль, но я так и останусь у вас капралом.
Бывший капрал усмехнулся и протянул Тому руку.
- Мерелайн. Бренд Мерелайн. Но я не люблю, когда говорят полностью.
- Приятно познакомиться, Бренд.
Брент согласно кивнул, достал из затертого портсигара папиросу и закурил. Прячась в нагрудном кармане портсигар сверкнул узором в виде золотого кольца.
- Не сердись на ребят, капрал. Мы многое о тебе наслышаны. И нервы были на пределе.
- Ничего, - кривя душой ответил Том.
- Как раз таки чего. Ты думаешь, меня просто так капралом поставили? Я из прибрежной Нортрумбии. Как знаешь, тамтешний народ умеет разбираться в людях.
- Не знаю – не соврал Том.
- Неважно. Ты командир. Это по всему видно. Немного забитый и запаньканый, как любой аристократ. Но командир. Помяни мое слово, но когда настанет момент, станешь единственным, кто еще сможет хоть что-то соображать. Прости что сразу не разглядел, упал в обиду…
Он панибратски ударил Тома по плечу.
 - Если что, я на подхвате. А на ребят не сердись.
Как и предвидел Марк Седьмой, присущий войне беспорядок задержал их отделение в порту еще на сутки.  Кстати говоря, за эти сутки, что Том со своим отделением провел в Булонь-сюр-Мер, инженер больше так и не объявился. Солдаты отделения почти не замечали его существования. Правда Том начал уже сомневаться была тому причиной старая ненависть или нечто вроде стыда за содеянное. Разве что Мерилайн несколько раз справлялся о его настроении и предлагал закурить. Том вежливо отказался. В конце концов, спустя почти двое суток грязный маленький поезд, бельгийский – исходя из снующих меж солдат слухов, - довез их до города Этапль, где располагалась база британской экспедиционной армии.
Вот здесь то до Тома наконец дошло – он действительно попал на войну.
- Черти задерите душу досмерти! – ёмко описал ситуацию Мерилайн.   

.....................
Я переступил границу. А за ней....

Оффлайн Celeriomir

  • Активность: 0%
  • Сообщений: 377
  • Спасибок получено: 4
  • Graf Zeppelin
    • Просмотр профиля
    • Геральдическая Палата
Re: Trench magic
« Ответ #20 : Июля 02, 2012, 11:14:58 »
Текст почти не вычитывался - ни стилистически ни орфографически ни -тем более - грамматически. Сейчас нет ни тяги ни времени, надо ее заканчивать "по свежим следам", пока все еще живо и горит)).
Я переступил границу. А за ней....