- Кто ты такой? – не выдержав, задал вопрос я.
Странный мой собеседник, черноволосый мужчина лет сорока, оторвался от своего занятия, и весело на меня взглянул.
- Я – человек, что просто хорошо делает своё дело. А ты – гость, даже не пригубивший вина. Это невежливо по отношению ко мне.
И человек отвернулся.
Я сделал глоток терпкого сливового вина, заел чем-то, отдаленно похожим на галетное печенье.
- Уж извини, что так скромненько, Влад. Увы, нам, бюджетникам, приходится экономить на всём. Я даже себе помощника нанять не могу, а бродить из года в год по этой комнате, поверь мне, утомительно.
Мужчина занимался тем, что расхаживал по большой комнате вдоль западной стены, и резал тонкие струны, натянутые на грубой деревянной раме. Струны, жалобно звеня, разрывались надвое – и тут же исчезали, а на их месте появлялись новые.
Мой собеседник бродил так уже пять часов подряд – всё то время, что я гостил у него. А я бы и не отвлекал его, не будь на улице метель, и если бы все дороги не замело в считанные минуты.
- Если же ты спрашиваешь об имени… предположим, что меня зовут Александр. Или Андрей. Тебе как больше нравится?
- Александр.
- Вот и договорились. Можно Саша, Алекс, Шура – как хочешь, а общем-то, мне абсолютно всё равно.
За всё время нашей беседы Саша ни разу не отвлекся от своего занятия. Он пил вино, глядел на меня умными и хитрыми еврейскими глазами, болтал что-то о погоде – и всё резал, резал и резал звенящие струны с точностью и равнодушием механизма. Выглядело это жутко.
Между тем, метель почему-то не прекращалась. Я выразил удивление этим фактом, а Шурка, как-то странно рассмеявшись, заметил, что она будет длиться несколько дней безостановочно. До понедельника, так точно. И предложил мне погостить в его доме.
- А… семья, родственники?
Саша расхохотался пуще прежнего, да и я понял уже, что задал глупый вопрос: ну кто согласится жить с эдаким трудоголиком?
- Сам подумай, кто же согласится жить с эдаким трудоголиком? – сам того не ведая, повторил гостеприимный хозяин сквозь хохот, а потом проговорил лукаво:
- Ты, помнится, сказал мне, что увлекаешься историей Карфагена… у меня есть неплохая библиотека. Она находится в восточном крыле дома.
Вопрос с моим местопребыванием на ближайшие три дня был решен.
Выходные я безвылазно провел в библиотеке, читая, записывая некоторые наиболее интересные факты в блокнот, выкапывая автомобиль из-под снега, и вновь читая. Изредка удавалось поговорить с Сашей: мне не очень хотелось отвлекать его от странного занятия, да и интерес мой мало-помалу перерастал в страх чуть ли не суеверный. При мне хозяин дома никогда не отвлекался от своего занятия, в комнате со струнами я застал его даже глубокой ночью, выбираясь на кухню попить воды.
- Ты не бойся меня. – небрежно бросил как-то мужчина за беседой. – В конце-концов, у каждого свои пристрастия. Чем я хуже, скажем, коллекционера, тратящего сумасшедшие суммы на старые модели машинок, или добропорядочного клерка, спускающего весь семейный бюджет в казино?
Я задумался, и вынужден был признать Сашину правоту.
- Если хочешь, можешь и ты попробовать. Это же очень просто. Вот смотри, подойди сейчас к струне, восемнадцатой… эм, нет, не так. Подойди к красной струне. Вот.
Я пригляделся. Одна струна действительно казалась в сумраке завершающегося дня не серой, как остальные, а прямо-таки алой.
- Ну, чуть быстрее. – в добродушном голосе мужчины прозвучали нотки раздражения.
Поразмыслив секунду, я повиновался. Взял из руки Шуры-Андрея ножницы, нерешительно приблизился к струне…
Теньк!
Ничего особенного не произошло. Не перевернулся земной шар, я не упал замертво, а Саша покосился на меня с нескрываемым одобрением, так и не прерывая работу.
- Молодец, парнишка. Честно говоря, думал, струсишь.
- А чего тут бояться? – с непониманием отозвался я, держа в руке ножницы. К слову сказать, Александр орудовал охотничьим ножом.
- Ну, мало ли. Боятся же люди комнатных пауков, скажем. Хотя вреда от них никакого.
Меня передернуло. Пауков я боялся с детства. Это была моя маленькая тайна. Поэтому я решил сменить тему:
- А почему бы не перерезать все струны одним махом… скажем, раз в пять минут?
Саша поперхнулся кофе с молоком, чашка с которым, как по колдовству, возникла у него в руке.
- А почему бы не выпускать трап и не открывать пассажирскую дверь самолета еще в воздухе? – передразнил беззлобно.
Я понял всё: то есть, то, что мне следовало помалкивать на эту тему.
А метель всё не прекращалась. Наступил понедельник, за ним – вторник. Надтреснутый голос диктора радио не предвещал ничего хорошего, а я обнаружил, что уже не боюсь пауков. Вечером мы вернулись к теме страхов, и Саша оказался хорошим психологом. Вообще, я за многое был ему благодарен, на самом-то деле. Хоть и суеверный страх по отношению к нему меня не покинул.
- …то, что люди называют страхом – это, в общем-то, очень интересная вещь. Она, можно сказать, побуждает действовать. Она меняет ход истории… - разглагольствовал Саша, попивая кофе с молоком.
Я слушал, поглядывая в окно. Была пятница, метель постепенно утихала.
- Я в молодости боялся всего. Открытого пространства, высоты, пауков, молоденьких девочек в завлекающих мини… потом как-то утихомирился, и начал этот страх, можно сказать, изучать. До того, как стал резать струны.
- А… давно это было? – спросил я с замирающим сердцем, будто должен был услышать откровение господне.
- Да и не припомнить. Лет семьдесят назад. – беспечно отмахнулся мой собеседник, и я не нашел в себе даже сил изумиться. – В любом случае, я совершенно не жалею. Я хорошо делаю своё дело – чего еще надо?
Любопытство, не покидавшее меня с первого дня пребывания в этом доме, прорвало хрупкую плотину такта, и вырвалось из гортани моим же голосом:
- Так всё-таки, что это за струны? И что ты делаешь? И кто ты такой?
Саша рассмеялся – и внезапно обернулся ко мне, прервав своё занятие.
- Знаешь, у каждого человека есть свои пристрастия, страхи, демоны… мы с тобой это обсуждали, не так ли? Я – человек, делающий своё дело. Я просто даю им волю. В нужный момент.
Слушал я, открывая и закрывая рот в непонимании, будто рыба на песке.
- Кстати, теперь это и твоё занятие. Так что бери ножницы и становись рядом. Подумать только, вымолил ученичка на свою голову… - голос Саши-Андрея был властным и ворчливым.
Тон его ясно давал понять, что никакие уговоры не помогут. Мне пришлось стать рядом, втайне надеясь на то, что, как утихомирится погода, мобильная связь наладится, и можно будет если не уехать, то вызвать кого-то из МЧС.
Мы долго резали струны, подсвеченные красным – я потерял ход времени. У меня остался только один вопрос:
- А… метель тут когда-нибудь прекращается?
- Нет. – с усмешкой отозвался напарник. – И телефоны не работают.
Теньк! – отозвалась жалобно перерезанная струна.
