Извините, вам запрещён просмотр содержимого спойлеров.
Зеленая кнопка- Щелкни чайником?
Макс щелкнул. Кнопка у электрочайника была зеленой, а сам он – голубым. Такое вот диковинное создание.
Девушка крутилась на маленькой кухне, раскрывая шкафчики, хлопая дверцами. В пальцах ее порхали чашки, ложки, блюдца, кусочки сахара, пакетики трав, печенья, чая… Чай тоже был зеленый – мохито, с мятой, кусочками карамели, лепестками сафлоры. Его любимый.
Ее звали Лучик – Луч, Лючия, Люсия – Люся… а может быть, Анастасия, Елена, Александра или вообще какая-нибудь Маша. Ее волосы под солнцем становились расплавленным золотом, но она предпочитала фонари и опавшие листья, а иные звали ее ведьмой, глядя вслед – тонкая, прямая, в черном пальто и шляпе, какую больше пристало носить женщине в возрасте… Впрочем, она была вне возрастов. Существо без имени и лет, может быть, даже без паспорта – она жила в этом доме, доме-на-перекрестке, заваривала гостям чай в любое время ночи и была светом всегда.
Щелк.
Чайник вскипел, и Лучик поставила его на подоконник между обкусанными кошкой кактусами – чтобы остывал быстрее. Макс не спрашивал, зачем, Лючия знает лучше.
- А я вот думаю – что если попытаться сначала налить в заварник воду, а потом положить чай?
- А что будет?
- Я испорчу чай, наверное, хотя какая разница? Я все равно его испорчу, - она рассмеялась.
Лучик называли специалистом по кофечаю и дарили ей на все праздники исключительно сервизы, чашки, пары – или просто сборы и зерна в пакетиках, если на фарфор было жалко. Она радовалась.
- У тебя уютно, - сказал Макс.
- Все так говорят. Здесь вечный бардак, и посуда моется чаще перед едой, а не после, но людям нравится…
- Дело не в посуде.
- Возможно.
Макс знал, что у Лу что-то живет в коридоре. А Лу знала, что он знает, и это он тоже знал. Они много чего знали друг о друге.
Лучик отчего-то вздохнула и залила чай кипятком.
- Три минуты.
Они одновременно посмотрели на часы на запястье – каждый на своем. И улыбнулись.
У Люсии было легко просидеть до рассвета. Здесь не было часов – только наручные, но они тикают так тихо, что надо подносить к уху, чтобы услышать. Можно мерить время чашками или кнопкой на чайнике. Зеленой. Или глотками зеленого чая. Но все это будет хуже, чем на глаз, а на глаз Лучик меряет лучше чай или температуру, а Макс не меряет вообще, так что дело это пустое.
Проще наслаждаться мохито.
Она разлила его по чашкам.
- А о чем ты мечтаешь?
И глаза у нее лучистые и голубые. Смотрят, будто в душу, а за каждым вопросом стоит другой: «Ты хочешь остаться? Ты хочешь назвать это место Домом?». «Да, хочу». Как многие его уже так называли… Сюда легко приходить, но уходить еще легче – и это только кажется, что на этот раз остался навсегда. На этой кухне навсегда остается только время, оно заблудилось здесь среди кактусов и бесчисленных чашек, а наручные часы тикают слишком тихо, и по ним не выйдешь…
- Я пойду.
Лучик легко поднимается вслед за Максом и собирает пустые чашки со стола. Она помоет их чуть позже, может быть, впрочем, он к тому времени уже забудет про чашки. Только мятный привкус мохито останется еще на много дней, а когда он потускнеет, Макс, возможно, вернется. А возможно, он вернется, чтобы задать, наконец, вопрос, который стоит за всем другими вопросами всех странников, забредающих в этот дом, дом-на-перекрестке… «Ты хочешь отсюда уйти?»
Макс остановился в дверях.
- Я хотел спросить…
- Эм?..
- А почему на чайнике кнопка зеленая?
Лучик лучисто улыбнулась.
- Потому что скоро весна.
