Тема: Ссылки на чужие произведения

[Моран фон Диз]

хорошо)


http://frumich.livejournal.com/
начну выкладывать то что давно понравилось)

- Давай, давай, давай!!! – орали воины, разгоняя таран.
- Зря. Не выйдет ничего. – сказал командир.
- Бабамс! – врезал таран по стене и отскочил, придавив нескольких осаждающих.
- Ну? Ставки? – осмотрел командир штаб осады.
- Человек шесть придавило. – сказал первый консультант
- Семь! – поддержал второй.
- Пятеро. – сказал командир. – По десятке?
- Как обычно. – откликнулись консультанты.
- Доложить потери!! – заорал в рупор командир.
- Пятероооо! – закричали от стены.
- Никчемные лузеры. – сказал командир консультантам, собирая деньги.
- У вас опыт. – ответил первый. – Вы уже двадцатый год в осаде.
- И отец мой тут был. И дед. – кивнул командир. – Куда вам против меня-то? Я этих ударов тут навидался – дай вам бог столько котлет съесть за всю жизнь.
- Умели строить... – окинул стену консультант.
- Угу. И вкруговую. И сверху стена. – кивнул второй. – Странная крепость.
- Угу. – кивнул первый. – И рва нет. И ворот нет. И бойниц нет.
- И внутри не слышно ничего. – добавил второй. – Вымерли, наверное, давно.
- Разговорчики. – прервал командир. – Вымерли- не вымерли – потом узнаем. Как возьмем крепость – тогда и узнаем.
- Как же ее возьмешь-то? – покачал головой первый консультант. – Тараном не пробивает. Взрывать пробовали – тщетно. Подкоп рыли – ничего. Снизу тоже стена.
- И что теперь?! – закричал страшно командир. – Отступать?! Сдаться?!
- Никак нет! – закричали оба консультанта и вытянулись по стойке «Смирно». – Война до победы!!!
- То-то же! – удовлетворенно кивнул командир и заорал в сторону крепости. – Заложить заряд! Сверху взрываем!
- Есть! – закричали от крепости...

- О! Взрывать будут! Сверху, скорей всего! – оживился один из двух крестьян, лежащих в тени у опушки леса. – Лестницы приставили.
- Ну наконец-то. – сплюнул другой. – Уже три дня не взрывали.
- Сверху – так вообще уже месяц не пробовали. – заволновался первый. - Интерес потеряли что ли?
- Не. Не потеряли. Упрямые они. – покачал головой первый. - Двести лет уже бьются в стены. Уже из принципа не уйдут.
- Эт точно. Еще дети наши будут смотреть этот цирк. – сказал второй и закурил.
- Если никто не проболтается. – пожал плечами первый крестьянин.
- Не проболтаются. Они ж не враги себе. – заверил второй. - Эти вояки если узнают, что двести лет просто сложенный камень штурмуют – в живых никого не оставят.
- И к тому же придется признаваться, что двести лет назад в деревне был такой умник, который решил, что если камни скрепить раствором, их воровать никто не будет.

[Моран фон Диз]

С праздником....
- Мы несем теткам радость! – пафосно вещал подвыпивший Васька. – Пробники парфюма и флайер на скидочку. Что еще нужно женщине для счастья?!
- Еще два пива – и я тебя подарю первой попавшейся старой деве. Недвижимость дарить сейчас модно. – бурчал Петька.
- Я позвоню сейчас в агентство и попрошу, чтоб в следующий раз мне выдали более живого напарника. – пригрозил Васька. – Я знаю тебя с самого утра и уже уверен, что у парфюмерного магазина должно быть другое лицо. Ты ж реклама ходячая, а не мораль. Ты лицо кампании, а не нудное рыло. Понял?
- Я-то как раз лицо, а не рожа пьяная. – засопел Петька. - Давай уже заканчивать.
- Да тут всего два подарка. Я их сдаю первой же женщине, она плачет от счастья и мы свободны, как валенки пятидесятого размера. Следите, дружище, как работают профессионалы. – подмигнул Васька.
- Дружище... Уже часов шесть как знакомы. – пробурчал Петька и начал следить как работают профессионалы.
Профессионал нажал на копку дверного звонка. «Бамм!» - ударил колокол где-то в квартире.
- Готично очень. – одобрительно кивнул Васька. – И соседям в радость. Набат в ночи – разве может быть не в радость?
- Слушаю вас внимательно. – сказал хриплый голос за дверью.
- Добрый вечер! – затараторил Васька.- У нас рекламная акция от парфюмерного магазина. Мы дарим подарки женщинам в честь женского дня.
- Какая прелесть. – умилились за дверью. – Подарки – это замечательно. Проходите – незаперто.

- А давайте вы лучше выйдете, а мы вам тут подарим. – пискнул Петька. – Заходить – неудобно.
- Неудобно, юноша, с переломом обеих ног вальсировать. – назидательно сказали за дверью. – Или мне, в моем возрасте, самолично за подарками на лестничную площадку шастать. Я дама или кто?
Васька покрутил пальцем у виска и скорчил рожу.
- Не слушайте Петра, мадам. Он молод, глуп и зануден. – обратился он к двери. – Мы входим.
Он открыл дверь и втолкнул Петьку внутрь.
- Проходите. Можно не разуваться. – сказал голос. - У меня тут все простенько.
- Фигассе простенько. – присвистнул Васька. – Одних скульптур штук пятьдесят. И это только в прихожей.
- Пятьдесят шесть. – поправил голос. – Вам нравится? Особенно рекомендую сантехника. На мой взгляд – самый удачный персонаж. Он там у зеркала стоит.
Сантехник действительно стоял у зеркала со странным выражением лица.
- Странный он на лицо. – сказал шепотом Петька. – Ужас какой-то на лице. Даже и не знаю, что могло так испугать сантехника.
- Я все слышу. Можете не шептаться. – сказали из комнаты. - У меня тут трубу прорвало. Это было ужасно. Даже сантехник ужаснулся. Этот момент я и поймала.
- Вы хотите сказать, что это ваши скульптуры? Вы гениальный скульптор. – галантно произнес Васька.
- Что вы там топчетесь, дарители? – капризно произнес голос. - Я тут вся в ожидании, а они в прихожей топчутся. Смелей, юноши. Проходите.
- Вась... Смотри. – Петька показал на одну из скульптур. – Я его знаю. Он тоже рекламу разносил. Мы с ним флайеры с электроинструментом разносили.
- И что? Первый в истории памятник рекламному агенту. – пожал плечами Васька. – Пошли. Понравишься – тебя тоже увековечат. Пошли, а то в самом деле неудобно. Мадам, а вы где? На кухне?
- Хам! По-вашему место женщины – на кухне? В спальной я, юноши. Сбылись ваши мечты. Прямо и налево вам. Вы же не против сходить налево?
- Я не пойду. – покачал головой Петька. – Не пойду и все тут.
- Как миленький пойдешь! – зашипел Васька. – И впереди меня пойдешь. Подарки ж у тебя.
Петька тяжело вздохнул и потопал к спальной, старательно обходя все скульптуры.
- А вот и мы! – у самой спальни Васька обогнал Петю и вошел первым.
- От нашего магазина мы поздравляем вас с женским днем и хотели бы подарить вам вот этот набор... – забубнил Петька, роясь в сумке.
- И вам здравствовать. – рассмеялась хозяйка.
Хозяйка сидела в кресле у окна – халат, платок на голове, черные очки, несмотря на царящий в комнате полумрак.
- Красивой женщине в нашем магазине всегда смогут подобрать качественную и недорогую косметику и парфюмерию. К вашим услугам большой выбор средств по уходу за волосами..
Что-то зашипело и платок на голове хозяйки зашевелился.
- Ах... Моя волосы совсем сухие и безжизненные. – захихикала хозяйка и сбросила платок.
- Змеи! Васька... Это.. У нее на голове змеи! – закричал Петька и начал отступать к прихожей. – Говорил тебе....
- Простите Петра. – продолжил болтать Васька. - Он принял ваши косы за змей. Вы очаровательны. В нашем магазине вам подберут...
- Мышей. – хозяйка встала с кресла и пошла к Ваське. – Для моих волос - лучше мышей нет ничего. Что вы посоветуете мне для глаз?
- Васька не смотри ей в глаза! – Петька пробивался по прихожей к входной двери. – Это же...
- Медуза-Горгона. К вашим услугам. – сказали в комнате. – Петр, вы точно уходите?
Петька метался по прихожей, сталкиваясь со статуями и почему-то не находя входной двери.
- Эх Василий, Василий... – сказала Медуза в комнате. - Ну почему в этот день даже статуя мужчины пахнет перегаром? Петр, вы где там? Поиграем в гляделки?
Петька к этому моменту обнаружил дверь и шарил по ней в поисках дверной ручки.
- Бросьте, Петя. – зашаркали по прихожей тапочки. – Стала бы я в женский праздник сидеть в этой квартире, если бы эта дверь открывалась изнутри?..
- Выпустите, а? – попросил, не оборачиваясь, Петька. – Я все равно не буду вам в глаза смотреть. Хоть месяц, хоть два – не буду и все.
- Вы думаете женщина только и умеет что глазами стрелять? – захихикала Медуза приближаясь с усиливающимся шипением. - Вы думаете, прическа не играет большой роли?

[Моран фон Диз]

Отщепенец
В Далеком Лесу жил Гном.

Он конечно мог бы жить в большом городе, но тогда сказки не получилась бы. Потому что обязательно нашелся бы кто-то суровый и начал бы уточнять -а в каком городе, а адрес точный давайте... И обязательно подловил бы автора на вранье. Дескать, был я там – гномов нет в этом городе. Конечно, сказка – в любом случае ложь, но она же и намек. А какой из горожан потерпит намек на свой город? Потому и живут сказочные персонажи в Далеком Лесу. Ну или, на худой конец, в маленькой деревеньке, которая находится на опушке того же леса.

Гном, проживаючи в Далеком Лесу, порядком одичал – жрал руками, отрыгивался сытно после еды, кирку бросал где попало, посуду мыл не каждый день, о чистке зубов и говорить не приходится. Он ведь не бобер какой, чтоб зубами хвастаться, а гном.

По вечерам, возвращаясь откуда-нибудь, он пел гномью песню «Эт хом, Эт хом – с работы мы идем». Врал, конечно, подлец. Какая в лесу работа для гнома? Разве что у Гор Далеких, но туда ходить было далеко и лениво. Да еще с киркой тяжелой. Да еще затем, чтоб камень всякий киркой этой колупать...

Гном пел фальшиво, зато громко и самозабвенно. Так что совы просыпались и с осуждающим угуканьем падали с деревьев. Гном собирал упавших сов и играл с ними в Эхо.
- Угу! – кричал он совам в круглые от природы и отвращения к Гному глаза.
- Угу-угу-гу-гу! – вразнобой откликались совы.
- Оппа! – кричал Гном совам.
- Угу-угу-угу-гу-гу... – откликались совы.
Совы, конечно знали, как срифмовать гномье «оппа», но в силу воспитанности отвечали «угу». Потому как для сов наступала очевидная оппа – часа два игры в эхо. Но не более двух часов игры.

Потому что, после двух часов этого крика, просыпалось настоящее Эхо Дальнего Леса и доходчиво объясняло Гному, что оно думает о сказочных персонажах, играющих в эхо. А уж Эхо Далекого Леса было на удивление выразительным и своенравным.
- Я тебе покажу «Оппа»!! – кричало эхо. – Я тебе, зарразе, щас покажу «Угу»! Поселили его тут, а он орет так, что его аж на родине слышно! Подлец какой! Еще и птиц мучает.
- Ничего себе, Эхо! – восхищался Гном.
- Эхо, Эхо! Стас Пьехо!! – уже более мирно ругалось Эхо. – Чего орешь-то?
- Я ж в лесу!! – смеялся Гном. – В лесу кричать – самое милое дело.
- Дело, дело... Да ты офигело! – спорило Эхо.
- Молодец!! – восторженно кричал Гном.
- Подлец!! – уже по инерции кричало Эхо. – Я, между прочим, и похуже могу срифмовать.
- Неее. Не надо! – отказывался Гном. – Завтра жди меня. Я ужинать иду!
- Жду, жду! – отвечало Эхо. – Чтоб ты там подавился уже когда-нибудь!
- Забудь, забудь! – передразнивал Гном Эхо и закатывался со смеху.
- Вот же дурак. – бурчало Эхо и начинало смеяться с Гномом.

И хохот их доносился аж до Далеких Гор, где становился слышен обыкновенным гномам – работягам, которые день деньской, в поте лица били кирками о камень. Гномы прекращали работу и начинали вслух осуждать Гнома из Далекого Леса.
- Выродок! – шумели гномы. – Прыщ на честном гномьем лице! Отщепенец! Лентяй! Стыдно слышать!
В общем завидовали Гному по-черному. Даже пробовали орать что-то оскорбительное Гному из далекого леса, но Эхо Далеких Гор было измотано тюканьем кирок по камню и поэтому до Далекого леса долетало лишь:
- ...ак! ...ас! ...бок! ...шел! ...ись!...зёл!

- В горах уже веселятся! – говорил Гном когда слышал эти звуки. - Хорошо им. Их много. А мне тут поужинать не с кем.
- У тебя и поесть нечего! – возражали Гному мыши под полом.
- Да как нет-то? – удивлялся Гном – Полно же всего – колбаса, сыр, мясо, эль. Всегда полно. Вы чего?
- Это когда ты дома – полно. А когда тебя нету – нет ничего. – плакались мыши. – А порог перешагнул – опять полно. И откуда все берется только?
- Не знаю. – пожимал плечами Гном. – Я об этом не думаю никогда. Когда у меня все есть – меня это устраивает. А откуда оно все берется – я предпочитаю не думать. Тут как с золотом – если копать, оно быстро исчезает. А если не копать – всегда там будет.
- Аха-хахаха! – смеялись мыши. – Ты-то откуда знаешь, что будет если копать?
- Я знаю что если не копать – так и останется! – говорил Гном и показывал язык. – А зачем вам моя еда, когда меня дома нет? Вы хотели ужинать без меня? А?
- Нет, конечно. – юлили мыши. – Это просто академический интерес.
- Ворье кругом! – бурчал притворно Гном, накрывая на стол. – Лишь бы скрысить что-нибудь.
- Клевета!!! – пищали мыши и нагло лезли на стол...

После ужина Гном прощался с мышами и уходил на крышу своего домика. Там он задумчиво курил трубку и слушал как в Лесу кто-то кого-то ест.
- Дикие места. – неодобрительно покачивал головой Гном. – В городах небось все не так. Лучше и интереснее.

А потом Гном уходил спать и ему снился Париж. А известно же – Увидеть Париж и умереть. Поэтому Гном смотрел на Париж и умирал тотчас же. Иногда, правда, снился Алапаевск и тогда гном не знал, что делать. То ли тоже помереть, то ли город осмотреть. Так до утра и маялся.
Утром он открывал глаза и кричал во все горло:
- Привет, Эхо!!! Я тебя не разбудил?!!
- С добрым утром, дебил. – просыпалось старое ворчливое Эхо Дальнего Леса...

[Моран фон Диз]

Подарочек
Дракон внимательно смотрел на Рыцаря, который довольно неуклюже крутил мечом над головой.
- Круто. – выдохнул Дракон. – Вот так вот, с трех ударов подстричь себе плюмаж – это без сомнения круто. Впечатляет.
- Правда нравится? – смутился Рыцарь. – Это меня один Великий Воин научил. Называется, сверкающая аура. А вот это вот – прыжок рыси! Смотри!
Рыцарь попытался прыгнуть, но зацепился за что-то и с грохотом повалился на камни.
- Дегенеративная какая-то рысь. – покачал головой Дракон. – Или это прыжок старой, немощной рыси? Хитрый прием. Немногие после такого выживают.
- Не получилось просто. – обиделся Рыцарь. – На самом деле это вот так.
Рыцарь с криком «Ахха!!» опять попробовал прыгнуть.
- Уже страшнее! – кивнул Дракон, глядя на поднимающегося с земли Рыцаря. – Грохота больше. Я в какой-то момент даже думал драпануть.
- Не получилось опять. – смущенно сказал Рыцарь. – Я просто этот прием без доспехов разучивал. И пол там ровный был.
- Ну ничего, ничего. – утешил Дракон. – Давай дальше.
- Хааа! – закричал Рыцарь и стал в стойку.
- Что это за стойка? – удивился Дракон. – Атакующий сурок?
- Защищайся!! – закричал Рыцарь, но с места не сдвинулся.
- От кого? – удивленно оглянулся Дракон.
- От меня!!! От кого еще-то?! - пуще прежнего закричал Рыцарь.
- Не ори, а? – поморщился Дракон. – Зачем орать-то? Ну не складывается у нас поединок.. Ну не клеится что-то.. Чего орать-то?
- А чего ты? Вот чего? – все никак не решался напасть Рыцарь.
- Бу! – сказал Дракон и выпустил струйку пара.
- Мама! – закричал Рыцарь и закрылся щитом.
- Опять минут на сорок ушел в оборону? – вздохнул Дракон. – Я пойду, а? Ведь третий час тут топчемся бестолку.
- Чего эт бестолку? – выглянул Рыцарь. – Я копье кидал. В начале самом.
- Угу. Помню. Недолет, недолет, перелет. – кивнул Дракон. – Ну давай решать. Или ты бьешься, или я пойду.
- Не уходи, а? – попросил Рыцарь. – Мне во как надо! Победить надо.
- Ну так побеждай! – рявкнул Дракон. – Чего телишься?
- Боюсь я! – сказал Рыцарь. – Ты вон какой здоровый.
- Ну так иди домой! – вновь рявкнул Дракон.
- Не могу я. День Влюбленных сегодня. Никак мне нельзя без победы. – покачал головой Рыцарь.
- Ну так иди и скажи, что победил. А я – никому-никому. А в доказательство... не знаю. Ага. У меня клык выпал – где-то в пещере должен валяться. Поискать? – предложил Дракон.
- Нее. – опять покачал головой Рыцарь. – Не пойдет клык. Сегодня День Влюбленных. Мне бы сердечко вырезать...
- Вообще офигел уже. – возмутился Дракон. – Сожру ведь сейчас за наглость.
- Стой! Не надо жрать. Я придумал. – крикнул Рыцарь. – Я камень найду какой-нибудь. Скажу, что у Дракона каменное сердце было. Женщины, ведь, в Драконах не рубят вообще ничего.
- Хммм... Хитер. – одобрил Дракон. – Ну.. Пока, что ли?
- Пока. А еще один вопрос, можно? Один всего. – попросил Рыцарь.
- Ну? – выдохнул Дракон.
- А почему ты меня не съел? Ведь мог же запросто. – поинтересовался Рыцарь.
- Аа. День Валентина же сегодня. – сказал Дракон. – Знаешь сколько Рыцарей тут было за последнюю неделю? Объелся я. Тошнит уже от дураков.

[Моран фон Диз]

Романтизм
«Эсэмэска!! Эсэсмэска!!» - заорал Петькин телефон в одном из многочисленных карманов.
- Иванов! Выкючи немедленно! Сколько раз говорить! – гаркнула географичка.
- Да, да. Я всегда выключаю. Сейчас вот. – пробубнил Петька.
Смс-ка была от Леночки:
«Петя, я решила согласиться на твое предложение быть твоей девушкой. Ты правда готов ради меня на все?»
«Конечно! Все что скажешь!» - радостно отбил ответную смс Петька.
- Нам пишут! - закричало с Леночкиной парты.
- Соколова! – укоризненно сказала географичка.
- Извините! – пискнула Леночка. – Я выключу.
«А до дому проводить?» - пришла смска от Леночки.
- Засмеют ведь. - подумал Петька голове. – А и пусть.
«Хоть на край света!» - отправил он пылкий ответ.
«А в телефоне меня записать как любимая?» - пришло от Ленки.
- Блин. Не дай бог кто-то увидит. – подумал Петька и начал писать в ответ.
«Ты с самого начала там так и записана!» - соврал он и исправил в записной книжке «Леночка» на «Любимая!!!».
«А ты сможешь ради меня не спать всю ночь?» - пришло что-то странное от Леночки.
- хахах. А как ты это проверишь? – развеселился мысленно Петька.
«Я и так ночей не сплю – о тебе думаю» - отправил он.
«А Бякину морду набить? А то он меня вчера козой обозвал.» - озадачила Леночка.
- Сеньке морду набить? – задумался Петька. – Договорюсь с ним. Пусть для вида на меня обидится. А я скажу, что у дома его подкараулил.
«Сегодня ему капец! Я ради тебя на все пойду» - отправил он в ответ.
«А на руках сможешь вокруг стадиона обойти?» - поинтересовалась Леночка.
«Смогу! Год буду тренироваться, а смогу!» - отбил Петька.
«А прыгать на одной ноге с моей куклой Барби и мычать романтично?»
- С ума сошла что ли? – удивился Петька и начал думать, как лучше ответить «Ты издеваешься» или «А зачем это?».
«А сможешь ради меня кидаться ананасами в проезжающие мимо поезда?» - пришла еще одна смска от Леночки. После этого плотину прорвало и смски посыпались градом:
«Сможешь прилюдно покаяться за мат Гагарина при старте ракеты? Ради меня!»
«Готов ли ты ради меня податься в калькуляторы и быть верным таблице умножения и деления вовеки веков?»
«Возьмешь ли ты ради меня интервью у самого старого аллигатора планеты?»
«Сможешь ли ты во имя меня всю жизнь восторгаться брачным обрядом мышей-полевок?»
«Петенька, придумай ради меня песню из девятисот семидесяти одного куплета и всего двух припевов? Песня на латыни, разумеется.»
«Петя, готов ли ты объявить себя арабским скакуном во имя меня и славу рыцарства?»
«Милый Петенька, не томи – сможешь ли ты пройти во имя меня экзамен на слесаря-спортсмена 4-го разряда?»
«Петр, я волнуюсь – сможешь ли ты ради меня плевком сбить звезду не меньше голубого гиганта с ночного неба?»
- Что это за...- не понимал Петька.
- Иванов!! Ты меня не слышишь, что ли?! – вернул его к жизни голос географички. – Я тебя спрашиваю. Отвечай!
- Я не слышал вопроса, Марьванна. – покраснел Петька.
- Куда впадает Лена? – спросила географичка.
- В маразм! – твердо ответил Петька и показал Леночке язык.

[Моран фон Диз]

Дневной дозор
Нинзю во дворе поймали под вечер.
Семеновна, в компании с Захаровной и Николаевной, как обычно, коротали вечер на лавочке у подъезда, лузгая семечки и добела полируя кости бизнесмену из третьего подъезда, который мало того, что парковался во дворе как хотел, еще и не здоровался с тремя подругами, которых жильцы прозвали Дневным дозором, за постоянное пребывание на стратегически верно подобранной скамеечке, откуда просматривался весь двор.
Семеновна в какой-то момент обнаружила, что семечки в кулечке уменьшаются гораздо быстрее обычной скорости и даже заподозрила сначала сидящую рядом Захаровну.

- Вот ведь, жлобина! У самой же есть, а у меня таскает. – подумала Семеновна и начала внимательно следить за руками Захаровны.
Захаровна исправно работала челюстями, не покушаясь на чужие запасы.
- Не она что-ли? – подумала Семеновна. – Кто ж тогда, а?
Семеновна прикрыла глаза и притворилась задремавшей, прислушиваясь – не зашелестит ли кулечек.
- шшшурр – зашелестел кулечек.
- Ага! – крикнула Семеновна и ухватила кого-то за руку.
- Чего ага? – молниеносно отозвались Захаровна и Николаевна.

Семеновна к удивлению своему обнаружила, что пойманная рука принадлежит не одной из подруг, а какой-то непонятной фигуре в черном, притаившейся под скамеечкой.
- А ну-ка вылазь! – потянула она за руку. – Ворюга! Семечки у пенсионеров воровать?!
Нинзя чертиком выскочил из под скамейки, протяжно завизжал «Киииияяяй» и сделал сальто назад. Хитрый такой прием, чтоб вырвать руку. Который несомненно сработал бы с кем-то другим, но не с Семеновной, проработавшей всю жизнь контроллером в общественном транспорте.
- Ага! Как же. – хмыкнула Семеновна. – От меня знаешь сколько раз пытались вырваться за всю жизнь? Ни один правда так и не вырвался. Зря только руку себе вывихнул.
- Держи, держи, Семеновна. – подбодрили товарки. – Пусть лицо свое покажет.
Нинзя закричал «Кууууйааааа» и шустро закидал дымовыми бомбочками все вокруг. Двор заволокло белым дымом.
- Не хулигань тут! Пиротехник нашелся! – сурово сказала Семеновна и раза три огрела палочкой нинзю по рукам. – И матом не ори. Сейчас поглядим кому тут куууййааа.

Нинзя хотел выставить блоки, но понял, что блоки руками не очень помогают в случае ударов по рукам и заскучал.
- А ну-ка, Гюльчатай, открой личико. – ласково попросила Семеновна. – Что ты за фрукт такой, а?
- Мяяяяяййййаа! – по-кошачьему закричал нинзя и метнул пять звездочек-сюрикенов в Семеновну.
- Брысь! – машинально прикрикнула Семеновна и ловко поймала все пять звездочек. – Дурашка.. Я ж всю жизнь - контроллером на транспорте. Мне в лицо сколько раз пятаки швыряли – не счесть. Ни разу не было так, чтоб не поймала, кстати.

Нинзя присмирел и задышал часто.
- Тетеньки, отпустите меня, а? – жалобно попросил он. – Будды ради. Больше не буду. Никогда. Я и так наказан уже. Рука болит, звездочек нету, дымовые бомбы закончились. Меч свой или кинжал и доставать боюсь. Порубите же в капусту.
- Ну что, девоньки? Отпустим? – обратилась за советом Семеновна. – Или участковому сдадим?
- Я бы сдала. – согласилась Захаровна. – Да только жалко его.
- Чего его жалеть-то? – вскинулась Николаевна. – Семечки крал, дыму напустил, орал тут всяко.
- Участкового жалко, а не этого в черном. – покачала головой Захаровна. – Он с похмелья, а тут этот шустрик. С ножиком еще. А ну как пырнет служивого? А другой участковый еще неизвестно каким будет.
- Отпустите меня, добрые женщины. – у нинзи намокла маска чуть ниже разреза для глаз. – У меня дома в усыпальнице предков не прибрано, благовония не благовоняют, фэн-шуй не наведен... А? Ну пожалуйста.
- Смотри-ка – плачет. – удивилась Семеновна. – Что ж ты плачешь, а? Рука болит?
- Болииит. – разрыдался в голос нинзя.
- Тьфу.. Взрослый уже, а плачет как ребенок. – сочувственно сплюнула Захаровна. – Отпусти его, Семеновна. Ну его к лешему.
- Ножик отдай. – сурово приказала Семеновна.
Нинзя всхлипнул, отцепил со спины меч, с пояса кинжал и бросил их на землю у лавочки.
- Вот. – одобрительно кивнула Семеновна. – Это ж холодное оружие, дурачок! Статья это. И порезаться можно.
- Запросто можно. – Николаевна поднялась, достала меч из ножен и с широкого замаха ловко срезала у Захаровны прядь волос. – Острый такой.
- И ножик тоже. – Захаровна положила раскрытую ладонь на скамеечку и ловко отстучала ножиком между пальцами. – Страсть какой острый.
- А теперь иди с богом, милок. – отпустила нинзю Семеновна. – Не балуй больше. Книжек лучше почитай. На работу устройся. Одежды нормальной купи себе. А то смотреть на тебя противно.

Нинзя повесив голову медленно побрел со двора. Ему было нестерпимо стыдно.
- Молодые.. – презрительно сплюнула Захаровна.
- Ни на грамм почтения к старшим нет. – закивала Николаевна.
- И одеваются как придурки. – проводила нинзю взглядом Семеновна. – В наше время разве так одевались? Паркуются поперек подъезда.
- Где таких воспитывают, а.. – риторически вздохнул весь Дневной Дозор.

[Моран фон Диз]

Премьера
- Шла Саша по шоссе и сосала сушку. – разминался он перед зеркалом.
- Волнуешься, сынок? – спросила мама.
- Конечнооо мамааа, я волнууууюююсь! – в ре-миноре выдал он. – Премьеееераа все-тааакиии.
- Молодец какой! – восхитилась мама. – Не волнуйся. Ты сделаешь их всех.
- Страаааашноооо. Все равно мне страаашнооо. Хахахаха! – чисто спел он под Мефистофеля. – Я мефистофеель и мне страаашно. А лююууди гибнут за кааартооон! Тадабадабам!
- За металл! – закричал из кухни отец.
- Мне ведомо этоооо! – пропел он.
- Он знаааееет! – запела мама.
- Мама! – возмутился он. – Ты лажаешь! Не сбивай меня.
- Прости, пожалуйста. – смутилась мама. – Идем завтракать.
- Ну что? Готов? Гамму повторил? Салфеткио? – спросил папа.
- Сольфеджио, пап. – поправил он. – Все нормально.
- Какая разница? Я не разбираюсь все равно. – пожал плечами отец и похлопал по плечу. – Не боись! У тебя все получится! У тебя ж голосина какой! С детства еще. Как заорешь – соседи мебель выносили..
- Паап! Все нормально. Я поем и пойду.
- Ну чего ты, в самом деле? – напустилась мать на отца. – Мальчик волнуется. Первый раз же..
Он добрался до работы на ватных ногах, переоделся, загриммировался.
- Да! – осмотрел он себя в зеркало. – Я неузнаваем.
- Чего ты копаешься!! – закричали от двери. – Одна минута!
И он вышел к множеству глаз, глубоко вздохнул и выдал им всем на радость своим чистым и сильным голосом:
- Свободная касса!!!

[Моран фон Диз]

Осада
- Открыываааай! Ну пожааалуйста, а? Ну что вам стоиит, а? – донеслись вопли осаждающих. – Ну чего там закрылись, как сволочи, и не пускаете никого, а?
- Я не могу больше! – заплакал Командир Стражи. – Я открою ворота. Это невозможно. Полтора года уже ведь вой этот.
- Ааааа. Вам там хорошо. – усилили натиск с той стороны стены. – А нам тут жрать нечего и вообще скучнооо. Полгода уже в карты дуемся. Понимаете вы там?! Полгода - в карты! Вы понимаете, что мы тут все отыгрались давным-давно и при своих остались? По пять раз уже!
- Надо же защищаться! – закричал командир стражи.
Он вскочил на крепостную стену и твердо сказал в рупор:
- Так!!! А ну-ка уходите домой. Сил вас терпеть нет уже! Чего расселись тут? Вам же сказано, что вас не пустят. Чего сидите, а? Полтора года сидите уже. Пора уже понять, что вам не откроют!
- Ты смотри... Сам такой красивый и на нас орет. Чего нас терпеть – мы никого не трогаем! Мы тут слабые, больные. Нам жрать нечего. А они там, небось, мясо жрут. А на нас орут еще. Бессовестные! – закричали снизу. – Мы повторяем – либо вы открываете ворота и сдаете нам крепость, либо мы никуда не уйдем!
- Вы проклятые богами идиоты! – закричал командир. – Вы сидите тут уже полтора года! Идите по домам!
- Еще обзывается. Конечно... Красивые доспехи на нем. На стене он. А все кто ниже – сразу идиоты.. – заныли снизу. – Нет чтоб дверь открыть. У нас и оружия-то нету. Мы мирные люди.
- Вы идиоты! – громко зашептал командир. – Я вам уже в тысячный раз говорю – мне поручено охранять только эти ворота и эту стену. Всех остальных стен вокруг Крепости нет. И ров там засыпан пятьдесят лет назад. И стражи там никакой. Вы понимаете? Ни-ка-кой опасности. Вы обходите стену и вы в Крепости. Ну чего вы тут сидите уже полтора года, а? Вы давно бы уже были в Крепости.

- Агаааа! – завыли осаждающие. – Врешь нам. А там, небось, болота. Или засада. По морде твоей подлой видно, что засада там. И потом, мы же одеты не как вы – вы нас враз вычислите и всех схватите ни за что. Не пойдет!
- Мы вам такую же одежду, как у нас, дали год назад! – опять сорвался на крик Командир. – Что вы тут придумываете, а?!
- Агааааа! – пуще прежнего завыли осаждающие. – Чего это мы будем в ваших обносках шататься? У нас своя одежда. Покрасивей вашей между прочим. Вы же понимаете, что у вас нет выхода! Сдавайтесь! А то мы не уйдем.
-ЫЫЫЫЫЫ!!! – страшно закричал Командир и побежал к воротам Крепости.

- Держите его, дерите!! Он сдаст Крепость! – закричал молодой сражник остальным стражам. – Он откроет ворота!
- Не сдаст он Крепость. – равнодушно бросил товарищ постарше. – Не сдаст. Каждый месяц пытается сдать, о не выходит у него.
- Бееедный. – пожалел молодой стражник и сорвался опять на крик. – Как же не сдаст?! Как не сдаст?! Он открывает ворота! Надо его остановить!
- Не надо. – отмахнулся тот что постарше. – Не сдаст. Ворота откроет, а Крепость не сдаст. Идем посмотрим лучше. Спектакль такой. Смотри – сейчас он скажет «Мы сдались. Заходите!»

- Вот! Мы сдались! Заходите! Крепость ваша! – торжественно объявил Командир.
- Дааааа! – раздался горестный вой осаждающих. – Хочет в Крепость заманить и перебить всех! Тем более, что мы безоружные тут все. Такой вот он герой. Полтора года с безоружными воюет.
- Смотри! – толкнул стражник постарше молодого. – Сейчас честью будет клястся.
- Честью клянусь! – закричал Командир, чиркнул ногтем большого пальца по зубу.- Зуб даю – никакой подлости. Крепость ваша!
- Агааааа! – не поверили опять осаждающие. – А сам 5 минут назад говорил, что не имеет таких полномочий. А теперь уже сдает... А сам вооружен.
- Я сдаю оружие! – закричал Командир и кинул меч к ногам врага.
Меч отскочил от камня и чиркнул по ноге одного из осаждающих.

- По-моему, до крови... Ой, что сейчас будет! – втянул голову в плечи стражник постарше. – Зря он так – мечом.
- Аааааааа! – закричал пострадавший. – Меня!!!! Мирного человека!!! Солдафонище! Ты же давал Клятву Атиллы Гунна! А сам на гражданских кидаешься!!!
Командир побледнел и попытался оправдаться:
- Это нечаянно вышло! Клянусь честью!
- Все ясно с твоей честью! – закричали осаждающие. – Честь человека, который кинул мечом в безоружного! Он на этой ноге прошел много тысяч километров для того, чтобы какое-то мурло его в инвалида превратило! А еще он нам клянется, что он нам Крепость сдает. Как же... Поверили мы тебе. Ага! Войти не успели – один уже ранен. А если войдем – всех сразу и положат всех. До чего ж подлый народишко в крепости живет, а...

- Слушай. А чего мы их терпим, а? – спросил горячо молодой стражник. – Выскочить, одного-двоих убить, остальные разбегутся. Чего мы их терпим?
- Угу. Пробовали дважды уже. – сплюнул старший. – Они не убегают. И не защищаются. Ложатся и ноют. Ругаются еще и нудят всяко. Попробуй убить таких.
- А если оружие им дать? – свистящим шепотом предложил молодой.
- Не берут. Не дураки же они. – сплюнул старший.
- Так пусть сидят тогда еще хоть триста лет! – начал горячиться молодой. – Дорога в объезд есть...
- Они полтора года сидят, а слушать их нытье – нет сил никаких. А ты говоришь триста. – как-то даже грустно сказал страший. – Нет. Мы, по-моему, проигрываем эту битву.
- Да почему же проигрываем... – продолжил кипятиться молодой и был прерван звериным рычанием.
- Граф идет. – посветлел лицом Командир стражи. – Сейчас он вам все объяснит.

-Что?! Я спрашиваю что опять случилось?! – рычал Граф. – Почему эти сволочи сегодня ноют истеричнее и громче, а?
- Нас тут ваше зверье рубит мечами! Опять! – радостно доложили осаждающие. – Какие-то сволочные методы! Набрали тут всякий сброд. Мечами по ногам! Вот этот вот! Мы его не трогали вовсе, а он волком накинулся.
- А? – Граф укоризненно посмотрел на Командира Стражи.
- Я нечаянно. – пожал плечами Командир.
- Конеееечно! Я видел, как он целится мне в ногу! – захлебываясь соплями завыл пострадавший. – В глазах его злоба сверкала и читалось прямо «Ты не человек, Гумберт! Не человек! В тебя, Гумберт, можно мечами кидать и скажи спасибо, что в ногу только!». Могли бы и в голову...
- А у него, между прочим, восемь детей. – слаженно всхлипнули осаждающие. - Какие же монстры живут в этой крепости. Мечом рубят и не сдаются по полтора года. А мы мерзнем тут и голодаем из-за вас. Да что ж у вас с сердцем-то? Да люди ли вы вообще?
- Да вы... – возмущенно начал Граф, но его перебил потерпевший:
- Да, да, да! Давай! Скажи, что мы сами виноваты и могли бы уйти. Давай! Свалите на нас свою бессердечность! Зимними вечерами потом рассказывайте своим детям с гордостью – мы не пустили в нашу крепость голодных, уставших, безоружных, мирных людей. Промариновали их 5 лет у ворот и не пустили. Идите, детки, прогуляйтесь по косточкам тех, кого мы убили своей тупой жестокостью!
- Да заходите! Кто вам мешает? – в один голос простонали Граф и Командир Стражи.
- Вы! Вы - своей непонятной несговорчивостью! Мы просим всего лишь гарантий, а вы не даете их, лишь бы не пустить нас. Это разве не одно и тоже, что зарезать нас спящими?! Вы задумайтесь!
- Мне надоело! Я не могу больше! – зашептал Граф Командиру Стражи. – Давай сдадимся им и посмотрим, а? В случае, если будут давить – поднимем восстание и выкинем их. Не так уж и много их. Хоть какое-то дело появится....А пока – пусть заходят.
- Мы сдаемся! – сказал Граф. – Крепость теперь ваша. Вы в ней хозяева.
- Нееет! – закричал кто-то в толпе жителей крепости.
- Цыц! – гаркнул Граф. – Что вы понимаете? Пусть. Они – мирные, беззащитные люди.
- Нееет – крикнул тот же голос в толпе.
- Да! Мы мирные и безоружные. – закричали осаждающие. - Поэтому требуем сложить оружие. Как гарантию неприкосновенности победителей! Иначе не примем капитуляцию! Понятно?
- Кидайте. – махнул рукой Граф, отстегнул меч и устало пошел в замок.

- Что вы сделали, господин! – известный всем безумец, появившийся в Крепости незадолго до осады, схватил Графа за руку. – Это же Нудные.
- Я знаю, старик. Они нудные. – кивнул Граф.
- Не знаете! Они не просто нудные, они - Нудные! Теперь крепость погибнет! – выпалил безумец. – Я бежал уже из такой. Здесь никого не останется!
- Ты безумен старик, безумен! – засмеялся Граф. – Они безоружные и безобидные.

И пошел, не замечая как в каждой комнате появляется по Нудному. И во всех концах крепости слышалось:
- Ну что ты делаешь, а? Разве так нужно это делать? Это же неуважение к делу. Неуважение к делу, которым ты занимаешься. Значит и неуважение к себе. Кто будет тебя уважать, если ты сам себя не будешь уважать. Господи, что мы сделали тебе, что духовность молодых так низко пала? Разве ты можешь ощущать себя полноценным человеком....

[Ghost]

несколько понравившегося отсюда.

– Воздух продолжает портиться, сообщает Гидрометцентр. Если за ночь не придём к пониманию сего феномена, то снова увидеть нормальный прогноз погоды... кстати, с добрым утром.
И, вздохнув, диктор застрелился. Телевизор ещё некоторое время растерянно показывал карту, где над всей страной анимированные тучки делали нечто новое и поразительное: дудели в трубы, местами в рожки, а одна, над посёлком Сытвино Тульской области, в саксофон. Затем пошла реклама.
– Всегда готовы на пикник? Попробуйте «Таджик-шашлык»! «Таджик-шашлык» – это два в одном и третий бесплатно! Разыгрывается...
В этот момент действительно разыгралось.

***

Заигрывая с Катрин, имейте в виду, что её укусы действуют веселяще. Лично я предпочитаю смеяться над тем, что смешно, а не над всеми жёлтыми предметами, например. Или над пятизначными числами. Или над вещами, вообще непонятно как связанными между собой: однажды шнурки случайного прохожего, говорившего в телефон «индекс Линча начнет стимулировать торговлю», довели меня до судорог хохота, поскольку дело было в Чистый четверг.
С Катрин лучше не связываться. Помнится, мы преодолевали Гималайский хребет, и она вдруг сказала, что до неё доходят мои мысли по верёвке, как по телефонному кабелю. Я попытался уловить что-то ответное, и веревка лопнула. Через пару минут Катрин позвонила мне по спутниковому со дна двухкилометровой пропасти: да, цела; нет, уже не падаю; а как хочешь теперь, так и доставай.
А как она поёт! Когда начала тонуть девятая лодка, и это не считая катамаранов, я решил, что с меня довольно, попутно отметив, что неплохо бы освоить счёт дальше десяти. Отец всегда говорил мне: не бегай всё время с копьем по саванне, вырастешь неучем, занимайся в кружке у шамана хотя бы раз за луноворот... Но это далось мне не сразу, поэтому я до сих пор ясно помню, как, только что расставшись с Катрин, шёл по бульвару Сен-Мишель и истерически смеялся над тем, что сейчас 20057 год.

***

Тихой ведьме недоставало навыков. Вирусы проникали и проникали. Уже смеркалось, а избушка так и стояла на левой ноге с оттопыренной крышей, периодически издавая «Гудок». Новые и новые экземпляры рабочей газеты с весёлым чихом выпрыгивали из резной трубы и летели по ветру, норовя сбиться клином.
– А, чтоб тебя! – причитала Тихая ведьма. – Сделай же что-нибудь!
Но А уже выполнило недопустимую операцию и упало, а Б бесследно стёрлось из системы; на трубе оставался только драйвер И, однако и к нему подбиралась прыткая двоичная нежить.